Права мутанта (СИ)

Горан слушал товарища по Люблянской разведшколе, и покрывался холодным потом. Ну, Каспар… Что он такое городит? Неужели на самом деле… Нет, весь мир сошёл с ума. Так ведь не делают.

Но вслух ничего не сказал. Даже когда герр Дитрих Гроссмюллер с гордо поднятой головой вышел из-за обеденного стола с заявлением:

— Я в этот неблаговидный дело не желаю принимать никакой участие!

— «Неблаговидный дело»! — передразнил Пердун. — Кажется, ваш доктор, друг Каспар, чего-то важного не понял. Он думает, благовидность моих дел зависит от его разрешения. Зря! — он зашёлся в пароксизме смеха, потом резко посерьёзнел. — Друг Каспар! Ты видел мою коллекцию, а твои товарищи — ещё нет. Своди-ка их, покажи. Там сейчас везде открыто.

Вирхоф побледнел, но кивнул.

— И запомни, друг. Если к ужину мои повара не успеют приготовить капитанскую ногу — моя коллекция пополнится. Может, и не одним экспонатом! — и Пердун, смачно рыгнув, встал из-за стола.

Дальнейшее Горан запомнил фрагментами.

Дорога к больничному бараку.

Нет, сперва Каспар Вирхоф разыскал Дитриха Гроссмюллера, но тот решительно отказался куда-либо идти по указке Пердуна. Никакие коллекции его не интересуют, заявил прославленный доктор, и заведомо ни в чём не убедят. На том с Гроссмюллером и разошлись, и Вирхоф качал головой.

А вот тогда уже началась дорога к больничному бараку. Трое: Каспар, Фабиан и Горан — вошли в старое пустое здание, где сейчас находились только двое раненых. Багров и Зоран. Дежурство у их постелей недавно само собой отменилось — как-то так вышло. С тех пор, как медики и Горан переселились к Пердуну в Председательский дом, многое поменялось.

Дальше они зашли в кабинет главврача. До недавнего времени его занимал капитан Суздальцев, а до того — доктор Гроссмюллер. Но чего Горан не знал, оттуда вёл ход в подземелья. Там нашлась ниша за шкафом, а в нише — дверь, за дверью — коридор, идущий с небольшим уклоном вниз.

А вот в стене коридора была ещё одна дверь — с подписью «Библиотека», за ней-то и располагалась жуткая коллекция Пердуна.

Головы на полках. Много голов на полках. С раскроенными черепами и съеденными мозгами. Гадость этакая.

Последняя голова была совсем свежая, и принадлежала она Сопле.

Но Фабиана Шлика больше всего впечатлила не она.

— Матиас! О, Матиас! — воскликнул с отчаянной болью санитар.

— Да, — вздохнул Каспар Вирхоф, — это действительно Матиас Руге. Он из наших, и мы не смогли защитить его от Пердуна. Покойся с миром! — поклонился германский разведчик оскаленной голове.

Вышли на свежий воздух. Шлик не мог прийти в себя, и Каспар встряхнул его:

— Теперь нет иллюзий? Всё очень серьёзно, и уже давно. Пердун играет с нами в свои игры, но отказываться — не выход. Демарш герра Дитриха может закончиться вовсе не добром.

Кто бы сомневался?

— Что же делать, как быть? — спросил Фабиан.

— Первым долгом Пердуна надо задобрить, — уверенно заявил Вирхоф, — а для этого мы таки принесём капитанскую ногу.

— Что ты говоришь! — простонал Горан.

— К сожалению, другого выхода не вижу. Фабиан — идёт отрезает ногу Багрова, мы несём её на кухню…

— Я? — переспросил Шлик. — Я не смогу.

— Ампутация конечностей вам вполне по силам! — резко возразил Каспар. — Что с того, что нога уже заживает? Проводите наркоз, дальше… Не мне вам указывать на все эти дурацкие мелочи.

— А может… — Фабиан не закончил, но Вирхоф догадался, что Шлик хочет ему передать всю ответственность за предстоящую операцию.

— Хочешь остаться чистеньким? Не выйдет! — рассвирепел Каспар. — Дитриха, может, и пощадят, за то что он большой учёный, но никак не тебя! Я — принял решение, по-моему, этого довольно! Ампутировать ногу предстоит тебе.

— Что, сейчас? — испуганно проблеял Шлик.

— А когда ещё? Нога нужна как можно раньше. Если к ужину её не успеют приготовить — пиши пропало.

И Вирхоф почти пинками погнал Фабиана к больничному бараку.

Полчаса прошли в нервной тишине, которую не нарушали ни Каспар, ни Горан. Словенец пытался не думать о судьбе калеки-капитана, который, помнится, спас жизни и брату Зорану, и ему самому.

Шлик вернулся без ноги. Парень пытался что-то объяснить Вирхофу, но пора разговоров прошла. В дело пошли тяжёлые удары кулаками в лицо, потом не менее тяжёлые сапоги впечатались в живот санитара.

Каспар загнал Фабиана обратно. Теперь парень отсутствовал около часа, зато вышел — с человеческой ногой наперевес. Бедный-бедный капитан Багров! Когда-то, помнится, он принял решение вести БТР вперёд, в неизвестность, а не возвращаться в замок Брянск, где хирурги слишком легко расставались с конечностями пациентов.

Грустные выборы порой приходится совершать. Ничего не попишешь.

Потом нога капитана попала на кухню. Кажется, это сам Горан её туда и понёс — Каспар Вирхоф следил с большим вниманием за распределением ответственности.

Повар — кстати, не из мутантов, а из самых подлинных людей по рождению, заверил: переживать не следует, нога к ужину не опоздает. Если же будет недожарена, то Пердуну только больше понравится.