Величайшего успеха автономизм добился там, где этого трудно было ожидать, — в Палестине. Сионисты не могли создать государство за один день. Сорок лет на пути к суверенному Израилю евреи Палестины — подданные сначала Османской, а затем Британской империи — формировали политически разнообразное национальное меньшинство и выстраивали институты общинной и национальной автономии, схожие с теми, которые еврейские автономисты задумывали для Российской империи. В годы, когда евреи составляли меньшинство, пусть и значительное, в населении Палестины и до собственного государства им было еще далеко, сионисты рассматривали различные версии постепенного создания эффективных структур еврейской национальной автономии. Создание национальных и культурных институтов, предназначенных для формирования еврейской культуры в Палестине (на иврите), — советов, образовательных учреждений, структур, способствующих развитию языка и общинному активизму, — началось в османский период и происходило практически по тому же сценарию, который разворачивался одновременно в России[965]
. В годы британского мандата еврейские юристы пытались добиться «еврейского закона», который распространялся бы исключительно на еврейскую общину Палестины, еврейские социалисты сплотили мощный автономный профсоюз, а сионисты различных оттенков обсуждали наилучшую в данных обстоятельствах разновидность национальной автономии[966]. Идеи таких националистов, как Дубнов, оказались не менее влиятельны в Земле Израиля, чем в Европе[967].По мере того как надежды на получение национальной автономии в Восточной Европе в 1920-х годах ослабевали, а в 1930-х для европейского еврейства все насущнее становилась проблема безопасности, еврейские политики сосредоточивались на задаче найти для своего народа надежное убежище. Сторонники еврейского государства считали единственным залогом безопасности в долгосрочной перспективе территориальный суверенитет — государство, в котором евреи составят большинство, — и по причинам, которые выходят за пределы нашей темы, именно эта точка зрения в итоге победила. Но развитие еврейского национализма в современном политическом смысле — территориального или внетерриториального, социалистического или либерального, в версии автономизма, сионизма или национальной демократии — всегда строилось вокруг вопроса о том, как определить законные права еврейской нации. Сама концепция национальных прав евреев возникла в ответ на изменение общих представлений о правах меньшинств в развивающейся законодательной среде: в Европе приоритетом для любого государства стало требование признания в качестве особой нации.
Иллюстрации
Ил. 1. Семен Дубнов. Одесса, 1913 год. YIVO (Нью-Йорк)
Ил. 2. Российская империя: Западный край и Царство Польское. Источник: Еврейское население России по данным переписи 1897 г. и по новейшим источникам. Петроград, 1917
Ил. 3. На фото — участники Всероссийской конференции сионистов в Гельсингфорсе (1906). Второй снизу ряд: второй справа — Абрам Идельсон, третий справа — Борис Бруцкус. Третий снизу ряд: второй слева — Ицхак Гринбаум, четвертый слева — Владимир Жаботинский. Институт Жаботинского (Тель-Авив)
Ил. 4. Еврейские писатели на Черновицкой конференции. Справа налево: Довид-Гирш Номберг, Хаим Житловский, Ицхок-Лейбуш Перец и Авром Рейзен. Стоит Шолом Аш. YIVO
Ил. 5. Первая мировая война и переселение евреев в Российской империи. Источник:
Ил. 6. Участники совещания, организованного ЕКОПО в Мелитополе для учителей школ, открытых ОПЕ для детей еврейских беженцев. Январь 1916 года. YIVO
Ил. 7. Улица в Шепетовке (Волынская губ.), слева — здание синагоги. Фото Соломона Юдовина (1913). Архив Межфакультетского центра «Петербургская иудаика», Европейский университет в Санкт-Петербурге
Ил. 8. «Голосуй за список 4». Предвыборный плакат Еврейской народной партии на выборах на Всероссийский еврейский съезд. Рисунок Соломона Юдовина. YIVO
Ил. 9. «К еврейской интеллигенции». Избирательный список Еврейской народной партии и программа петроградской общины. YIVO
Ил. 10. Восточная Европа, 1923 г.