Права пациентов на бумаге и в жизни

Так, согласно ч. 5 ст. 57 УПК РФ, эксперт несет уголовную ответственность за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Статья 307 УК РФ предупреждает эксперта об ответственности за дачу заведомо ложного заключения в суде либо при производстве предварительного расследования, т. е. применительно к уголовно-процессуальному законодательству на этапах уголовного дела. Это подтверждается и упомянутой гл. 27 УПК РФ «Производство судебной экспертизы», которой предшествует гл. 22 «Предварительное следствие», т. е. экспертиза впервые может быть назначена на этапе предварительного следствия, которое является этапом уголовного дела, а дело к моменту назначения экспертизы, соответственно, должно быть возбуждено. Это следует и из ст. 198 УПК РФ, где перечислены права подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего и т. п., которые являются лицами в уголовном деле, а не на этапе прокурорской проверки или иных процессуальных действий вне уголовного дела, и нарушение прав этих лиц влечет за собой недействительность соответствующих процессуальных действий и недопустимость полученных таким путем доказательств (ст. 75 УПК РФ).

Поскольку уголовное дело не возбуждается, потерпевшие не признаются потерпевшими и лишаются права знакомиться с материалами дела и заявлять отвод экспертам (п. 2 ч. 1 ст. 198 УПК РФ), т. е. права граждан нарушаются.

Эта логика полностью подтверждена Надзорным определением Верховного Суда РФ от 27.09.2006 г. (Дело № 32-Д06-39), где, в частности, сказано:

«В соответствии со ст. 156 УПК РФ производство предварительного следствия возможно лишь после возбуждения уголовного дела.

Из материалов дела следует, что уголовное дело в отношении К.М. возбуждено 14 октября 2004 г.

Постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы трупа К.М. (л.д. 15–16) вынесено следователем 30 августа 2004 г.

Согласно заключению эксперта (л.д. 23–27), на которое суд сослался как на доказательство вины К. М., экспертиза проводилась с 31 августа по 1 октября 2004 г., т. е. до возбуждения уголовного дела.

Ссылки на ст. 146 ч. 4 УПК РФ являются ошибочными, поскольку в соответствии с указанной статьей к неотложным следственным действиям относится лишь вынесение постановления о назначении судебной экспертизы, а не ее проведение.

На основании ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований закона, являются недопустимыми и не могут быть положены в основу обвинения и использоваться для доказывания любого из обстоятельств, указанных в ст. 73 УПК РФ.

При таких данных и в силу требований ст. 379 УПК РФ обвинительный приговор, постановленный в отношении К.М., и все последующие судебные решения нельзя признать законными и обоснованными, они подлежат отмене с направлением дела на новое судебное рассмотрение».

Сказанное подтверждает, что назначение экспертизы требует возбуждения уголовного дела. С другой стороны, эти аргументы являются основаниями для отмены постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку основаны на доказательствах, полученных с нарушениями закона.

В итоге указанных нарушений становится реально невозможным доступ граждан к правосудию: проверки превращаются скорее в издевательства над пострадавшими людьми, чем в помощь им. «Проверки» длятся без возбуждения по несколько (в нашей практике до семи) лет,[141] как, например, в деле Е. и еще нескольких делах, где все было очевидно даже суду, но не следователю. Идет перманентное обжалование постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, в которых нарушаются все границы здравого смысла, в порядке ст. 124 и 125 УПК РФ.