Права Церквей и единство Церкви. Каноническое и историческое исследование по поводу украинского церковного вопроса

«В послании Николая к Игнатию обрати внимание, во-первых, на то место, где он говорит о том, что может доказать свои слова свидетельствами из Священного Писания и правил, а затем на место, расположенное ниже, где он говорит, что не признает низложение Игнатия. На каком каноническом основании он это утверждает? На том, что Диоскор был осужден за то, что принял в общение Евтихия, низложенного Константинопольским Собором, до рассмотрения обвинений, выдвинутых против него Вселенским Собором. Так же и Николаю нужно было сказать, что он не признает низложение Игнатия без суда Собора [то есть без суда Вселенского Собора], а не святотатствовать и не присваивать себе права Соборной Вселенской Церкви»[185]. И поскольку данное решение Римской Церкви нельзя считать принятым в силу необходимости (каким было, например, ее решение, принятое в то время, когда один Рим оставался православным и вел догматическую полемику с монофелитскими патриархами Востока при Папе Мартине и когда соборное отлучение восточных патриархов было каноническим и законным), то Досифей обличает антиканоничность соборного решения Папы Николая вопросом: «Но возникает вопрос: как частный Собор может выносить постановления по чужим делам [то есть вторгаться во внутренние дела другой Церкви] без необходимости?»[186]

2.2.7. Является ли Римская кафедра источником церковности?

Послания Пап Адриана II и Иоанна VIII преувеличивают значение Римской кафедры, представляя ее как церковный центр, обеспечивающий другим Поместным Церквам мир, благочиние, каноничность. Самопревозношение Римской Церкви основывается на абсолютно ложном Петровом достоинстве, то есть на идее, что апостол Петр получил от Христа исключительную привилегию руководить своими братьями-апостолами и о них заботиться, которую будто бы унаследовали его преемники – Римские Папы, служащие другим Церквам и о них заботящиеся. Таким духом пронизан следующий отрывок из послания Иоанна VIII Фотию, демонстрирующий действительно дерзкое «попечение»: «Просим твое братство, воспринявшее на себя христоподражательный образ и смирение Господа, которое Он явил ради спасения рода нашего, не пренебречь оглашением на Соборе милости и помощи Божией и защиты и трудов со стороны святейшей Римской Церкви, которые она приложила ради твоего дружеского расположения и любви, возвещая всем о нашем единодушии и нашем снисхождении и о том, что все, о чем ты ее попросил, ты получил. Ибо она имеет обыкновение помогать всем страдающим от всякой несправедливости, посему и ты не лишился ее помощи, но благодаря содействию Божию и ее трудам и стараниям был восстановлен на престоле»[187].

Равночестность престолов пентархии и преимущества чести ее предстоятелей требовали речи более воздержанной и стиля более смиренного!

Слова Папы Иоанна VIII, во всем остальном снисходительного и мыслящего православно, показывают утвердившиеся с давнего времени гордость и самомнение Рима, которым Собор и сам свт. Фотий противостояли ради защиты истины и прав Константинопольской Церкви с благородством, тонкостью, достоинством и решительностью. После прочтения послания Иоанна VIII на Соборе кардинал Петр задал вопрос, согласен ли Фотий с его содержанием, и тот ответил самым достойным образом: «[Кардинал спросил: ] “Принимаешь ли ты с почтением все написанное в послании?” Святейший Патриарх Фотий сказал: “Все содержащееся в благом и справедливом слове и относящееся к нашему смирению, и сам его предмет, и его цель, мы считаем достойным почтения и принятия”»[188].