Правда и ложь в истории великих открытий

Таким образом, господа, стоит только признать доктрину спонтанного размножения, и история сотворения и происхождения органического мира будет сведена лишь к этому. Возьмите каплю морской воды… и внутри этого неодушевленного вещества спонтанно рождаются первые существа творения. Затем постепенно они преобразуются, занимая все более высокую ступеньку — например, за 10 000 лет они становятся насекомыми, а к концу 100 тысяч лет — человеком.

Можно представить, как в этом месте он сделал небольшую паузу и, приняв вид бескорыстного ученого, с особой силой произносит: «Но… ни религии, ни философии, ни атеизму, ни материализму, ни спиритуализму здесь просто нет места». Сегодня пустота этих слов видна особенно явно. Теперь, после прочтения его дневников, нам трудно верить в то, что каждое утро, переступая порог своего института, он забывал о своих конформистских религиозно-политических представлениях. Если учесть, что он замалчивал отрицательные результаты своих экспериментов и отказывался повторять главные опыты оппонентов, то появляются все основания полагать: политико-религиозные убеждения Пастера серьезнейшим образом влияли на образ его мышления. Человек, считавший неудачными те эксперименты, которые можно было использовать для доказательства идеи спонтанного размножения, не мог подходить к вопросу о происхождении жизни объективно.

Другими словами, у нас нет оснований сомневаться в том, что переходящее в крещендо метафизическое вступление Пастера к его сорбоннской лекции было не только элегантным украшением. Касаясь религиозного значения своих экспериментов, Пастер сразу перешел к тому, почему его лекция привлекла такое внимание и почему он потратил так много сил, дабы омрачить уход на пенсию столь компетентного и уважаемого провинциального биолога, как Пуше.

Глава 2 Битва за электрон

Оригинальный эксперимент Милликена убедил научную общественность в том, что любой электрический заряд кратен элементарному электрическому заряду, то есть заряду электрона, и определил его величину. В дальнейшем все иные методы измерения этой фундаментальной постоянной давали ту же цифру.

Энциклопедия «Британника» (1992)

Эта глава возвращает нас в начало прошлого века к работам самого знаменитого американского ученого 1910–1920-х годов, уроженца Иллинойса, физика Роберта Милликена. В 1907 году не добившийся карьерных высот Милликен решил сделать ставку на то, что впоследствии помогло ему получить Нобелевскую премию по физике (вторую в истории Америки). Все последующие десять лет он посвятил решению одного из наиболее обсуждаемых вопросов в науке начала XX века. Поначалу он захотел узнать, образуется ли электричество из дискретных частиц (электронов) или, как считали многие физики того времени, это лишь нематериальный импульс некой силы. Поскольку электроны, частицы, из которых, как полагал Милликен, состоят атомы, были настолько малы, что он и не надеялся их увидеть, нужно было искать косвенные свидетельства их существования.

Избранный Милликеном путь был изящен и прост: он решил продемонстрировать, что совокупный электрический эффект обусловлен огромным количеством крохотных заряженных точек. Его гениальное предположение сводилось к тому, что, если это происходит на самом деле, разница в электрическом заряде разных молекул всегда будет кратна наименьшейвеличине, отличающей две отдельные молекулы друг от друга, и эта минимальная разница в заряде двух молекул должна соответствовать заряду одного электрона. Поэтому если полученные Милликеном данные говорили ему, что различные молекулы имеют заряды, скажем, 4, 8, 12, 24, то можно предположить, что единичный заряд электрона равен 4. Если удастся решить эту задачу, т. е. определить электрический заряд электрона ( e), — размышлял он, — то я получу ответ на главный вопрос. Наличие разницы в заряде двух заряженных частиц, которая всегда точно делится на е,будет достаточно надежным свидетельством того, что основу электрической энергии действительно составляют дискретные частицы — электроны.

ВЗГЛЯД НА ЧАСТИЦЫ И ВОЛНЫ, БЫТОВАВШИЙ ДО МИЛЛИКЕНА