Правда и ложь в истории великих открытий

В борьбе со своими критиками Эддингтон активно использовал Королевское лондонское научное общество. Эта организация была создана в конце XVII века в стране, не успевшей забыть убийство короля и гражданскую войну. На таком фоне мирное и чинное разрешение споров, и в науке тоже, значило очень много. Работа Королевского общества проходила в большом актовом зале — там могли собираться самые видные ученые, чтобы своими глазами видеть, как ставятся эксперименты. Идея заключалась в том, чтобы члены общества воздерживались от высказывания своего мнения по определенному вопросу до тех пор, пока перед ними не будут поставлены соответствующие эксперименты. Только тогда научное сообщество может, используя демократическую процедуру, прийти к консенсусу и таким образом избежать продолжительных конфликтов. Во многих отношениях, такие же принципы решения научных споров дожили до нынешних времен. Однако сегодня не обязательно собирать ученых в одном зале — достаточно в журнальных статьях подробно описывать приборы и методики экспериментов, чтобы другие ученые смогли провести аналогичные опыты в своих лабораториях.

Правда, когда дело доходит до определения того, что удалось доказать экспериментом, а что не удалось, часто возникают проблемы. Более того, как показали английский социолог Гарри Коллинз и его американский коллега Тревор Пинч, некоторые эксперименты требуют специальной подготовки, особенных знаний и технического опыта. Это означает, что ученые иногда должны верить своим коллегам на слово. В случае с экспедициями в Собраль и на Принсипи, помимо трудностей с пониманием общей теории относительности и выполнением соответствующих расчетов, сами эксперименты были очень сложны для выполнения, невероятно дороги и полностью зависели от солнечного затмения. Таким образом, лишь редкие астрономы решались воспроизвести эксперимент Эддингтона. При таких обстоятельствах большинство было готово принять его интерпретацию без всяких возражений. Как бы там ни было, но этот случай явился убедительной демонстрацией роли доверия в развитии науки.

Чтобы понять, почему рядовые ученые так доверяли Эддингтону, нужно сначала осознать то, что для многих из них Эйнштейн был самым выдающимся физиком современности. А Эддингтон был очень известным астрономом. В 1919 году он пользовался неограниченным доверием еще и потому, что был известен как комментатор общей теории относительности. Он говорил о ней с такой страстью, с такой верой, что его соратник физик Людвик Зильберштейн однажды заметил: «Профессор Эддингтон, вы, пожалуй, один из трех человек в целом мире, кто понимает общую теорию относительности». После возникшей паузы он добавил: «Не скромничайте, Эддингтон». На что последний ответил: «Наоборот, я пытаюсь понять, кого третьего вы имели в виду?» Эта история, конечно, вымышлена, но весьма любопытна и показательна.

Вера в то, что Артуру Эддингтону удалось доказать правоту Эйнштейна, быстро крепла благодаря прочным позициям в науке новых сторонников теории относительности. 6 ноября 1919 года сэр Джозеф Дж. Томсон, президент Королевского научного общества, заявил представителям английской научной элиты: «Присутствующим трудно оценить значение цифр, которые были представлены нам, однако королевский астроном и профессор Эддингтон тщательно изучили материал и считают, что доказательств большего угла отклонения света было получено вполне достаточно». Имея на своей стороне такие лица, как президент Королевского научного общества и королевский астроном, Эддингтон вряд ли удивился, прочтя на следующее утро в газете «Таймс» следующие заголовки:

Революция в науке

Новая теория Вселенной

Идеи Ньютона опровергнуты

«По общему убеждению, — писала газета, — наблюдения [затмения] убедительно доказали правильность предсказаний великого физика Эйнштейна». В течение нескольких последующих недель «Таймс» публиковала письма уважаемых ученых в поддержку теории относительности, при этом одно письмо пришло 28 ноября от самого Эйнштейна. К противоположному мнению пресса относилась весьма неуважительно. Действительно, если мы еще раз вернемся к заявлению Дж. Дж. Томсона, то убедимся, что он заранее был готов ошарашить научное сообщество так же, как это впоследствии сделала «Таймс» по отношению к своему читателю. В его заключительных замечаниях он не зря произнес: «Присутствующим трудно оценить значение цифр, которые были представлены нам». Это можно понять и так: собравшиеся не способны разобраться в этом вопросе, поэтому им придется верить на слово. Таким образом, если бы среди присутствующих нашелся человек, решившийся возразить Эддингтону, ему пришлось бы опровергать не только представленные данные, но и авторитет научной троицы в лице королевского астронома, президента Королевского научного общества и самого Эддингтона. Дело бесперспективное…