Правда и Небыль

Вопрос был задан таким тоном и с таким участием, что было понятно, как не на шутку разволновался контрразведчик. «Не уверен, но, похоже, за мной увязался какой-то хрен с горы, – ответил банкир, успевший уже оказаться на лестничной площадке шестого этажа соседнего подъезда. – Лет тридцати. Высокий. В синей куртке». – «Где вы?» – прохрипел в трубке Гоманьков. «В Шишовом переулке. Там дом такой жёлтый. Старый. После поворота. Так вот я в этом доме во втором подъезде». – «Как вас туда занесло? – не смог скрыть своего удивления Иван Иванович, а потом добавил: – Впрочем, сейчас неважно. Оставайтесь на месте. Вам нужно минут пять продержаться».

Юрьев услышал, как Гоманьков, видимо, по другому телефону дал команду службе быстрого реагирования срочно выехать в Шишов переулок. Банкир принял указание шефа безопасности как руководство к действию, вернулся на чердак и спрятался за большими, пыльными старыми коробками. Пять минут ожидания, казалось, растянулись в вечность. Наконец трубка телефона, переведённого на беззвучный режим, завибрировала, и в ней раздался встревоженный голос Гоманькова: «Алексей Михайлович, наши докладывают, что зашли в подъезды дома в Шишовом переулке и поднимаются наверх. Вы их встречайте. Я ваш телефон старшему дал. Он сейчас наберёт».

Действительно, через тридцать секунд в трубе высветился неизвестный номер. Звонивший представился сотрудником ЧОПа «Периметр» Жучковым, и через полминуты Юрьев уже был взят под охрану десятком громил в чёрном камуфляже. Его чуть ли не на руках вынесли из подъезда и усадили в инкассаторский броневик. Краем глаза банкир успел заметить, что Шишов переулок заблокирован автомобилями банка, проехавшими под кирпич и перекрывшими возможность движения встречному потоку машин. Машины сигналили, но банковских их гудки не волновали.

Через пять минут председатель правления снова был в банке. Он рассказал про следовавшего за ним долговязого парня, которого видели сопровождающие его охранники, но упустили. Уверенно сказать, вошёл ли вслед за ним в подъезд неизвестный или кто ещё, Юрьев не мог, но охранявшие его мужчины сказали, что это был он. Они не решились последовать за парнем, так как были в шоке от того, что упустили объект наблюдения, растерялись и не знали, что делать. Руководитель банка не стал выкладывать все карты на стол, ограничившись коротким рассказом о том, что увидел незнакомца и, почувствовав что-то неладное, забежал в подъезд. Очухавшись и немного успокоившись, Алексей Михайлович даже заявил, что не на сто процентов уверен в том, что парень преследовал его, а не просто заглянул в подъезд, например, по нужде.

Он попросил на инкассаторском броневике доставить его в Арт-музей к Грачёвой, которая уже, видимо, заждалась банкира. Гоманьков вызвался лично сопроводить Юрьева, уговаривая его надеть на всякий случай бронежилет. Встретив укоризненный взгляд, Иван Иванович махнул рукой, однако, видимо, для того, чтобы подать личный пример, сам облачился в броник, отчего стал выглядеть несколько комично.

По дороге в музей, трясясь в кресле инкассаторского броневика, руководитель кредитной организации собирался с мыслями и никак не мог сосредоточиться. Алексей Михайлович вдруг кожей ощутил, что уязвим, более того, беззащитен. Чувство было новым и неприятным. Ему начало казаться, что кража вместе с попыткой направить по пятам с неизвестной пока целью какого-то бойца могли быть не просто случайными совпадениями, а какой-то комбинацией, в которой он был выбран главной мишенью, жертвой.

И зачем он связался с этой выставкой?!

Ретроспектива. Гоманьков. Дронова. Юрьев 18 ноября предыдущего года

– Я вообще не понимаю, в чём проблема, – кипятился Гоманьков. – Нам что нужно? Отметить юбилей. Что для этого требуется? Бюджет. Каков бюджет – таков сюжет. С этим у нас как?

– На уровне задачи, – сказал Алексей Михайлович, полулёжа в кресле. – Скажем так: руководство экономить не будет. Не тот случай.

– Вот и я так думаю, – резюмировал начальник службы безопасности. – А контакты у нас вплоть до Кремля.

– Ну, – согласился Юрьев.

– Ну и всё. Мы можем приём в Большом театре устроить? Я сам договорюсь. Оркестр из Европы привезти можем? Не вопрос. Можем, конечно! Приветствие организовать оттуда, – он поднял указательный палец и показал куда-то в потолок, – можем? Я так думаю, вполне, если на уровне нашего руководства озадачиться. Ну, и в чём тогда проблема? Берём и делаем. И мы в тёплой ванной.

Дронова едва заметно поморщилась. Гоманькова она ценила как профессионала в своей сфере. Но по части вкуса и эстетических пристрастий считала его мастодонтом, застрявшем в прошлом тысячелетии.

Для опытного контрразведчика лёгкая перемена в выражении лица коллеги не осталась незамеченной.

– Вы что-то хотите сказать, Ирина Васильевна? – прищурился безопасник. – Есть конкретные предложения? – поинтересовался он, сделав ударение на слове «конкретные».

Дронова вздохнула, пожала плечиками.