Правда — и только правда

Мэдди с полуулыбкой посмотрела на себя в зеркало заднего обзора. По каким-то загадочным законам генетики, она ухитрилась покинуть чрево матери без существенных физических недостатков. Конечно, по нынешним меркам, когда все одержимы стремлением к совершенству, немного убавить животик ей не помешало бы. В остальном ей ничего не требовалось. Нос у нее был не слишком большим, глаза не такими уж и маленькими, а бедра и зад еще нельзя было назвать отвислыми. У Эмили, с другой стороны, в этом отношении все было не так благополучно. Возможно, потому, что у них были разные отцы. Наверное, к тому времени, когда их мать второй раз выходила замуж, она потеряла все надежды встретить привлекательного мужчину. Или, может быть, уже нося в себе Эм, она сметала все подряд — чипсы, торты и печенье, ибо для этого, к несчастью, достаточно было только протянуть руку. Но физические недостатки Эмили, безотносительно к вызвавшим их причинам, относились к разряду тех, когда даже самые упорные тренировки бесполезны. Они не исправили бы ее острого, выступающего вперед подбородка, неправильного прикуса, искривленного носа и тяжелых век. Упражнения также не могли убрать жировые отложения с ее бедер и нарастить два крошечных пупырышка, едва обозначавшихся на груди.

Стоило ли удивляться, что с вновь приобретенной шикарной внешностью сестра испытывала неуверенность и сомневалась, что ей удастся сохранить нежные чувства мужа? Может, она и была моделью, но только с виду. По сути же она осталась прежней Эмили. Такой же неуверенной в себе старшеклассницей, которой ее парень как-то сказал: «Тебе нельзя поворачиваться задом. Со спины ты выглядишь еще безобразнее».

Мэдди нажала на газ и на большой скорости проскочила мимо дома Джеффа. Может, для Эмили будет даже лучше, если он с ней разведется. Как знать, может, она встретит кого-то, кто не знал ее «прежнюю». И этот мужчина не будет относиться к Эмили так, будто, женившись на ней, он оказал ей великую милость.

Но у Мэдди не было твердой уверенности, что Эмили ощущает себя облагодетельствованной. Возможно, она просто проецировала на сестру свои собственные чувства. Она все хорошо знала про себя. Ей всегда так хотелось верить, что Джефф действительно ее любит. Потому что, как ей казалось, если тебя любит такой мужчина, как Джефф, — красивый, успешный и популярный, в конце концов, все должно быть хорошо.

Но если она лгала себе, если она понимала, что на самом деле Джефф никогда ее не любил, то ничего хорошего быть не могло. И никогда не было.

Поглощенная своими мыслями, Мэдди подъехала к железным воротам особняка, где должно было состояться празднество. Ворота раскрылись, гостеприимно приглашая в двухэтажное здание общей площадью в десять тысяч квадратных футов. Раньше этот дом принадлежал одному из клиентов Лилиан.

Мэдди сидела в своей машине и с минуту задумчиво смотрела на дом. Она всегда знала, что Джефф не любил ее. Хуже того — и она его не любила. Сейчас она была готова примириться с голой правдой.

Когда Джефф сделал ей предложение, она находилась на распутье. Тогда она не знала, как распорядиться своей жизнью, но знала, что хочет ее изменить. Вот почему она так быстро приняла предложение Джеффа. Потому что замужество избавляло ее от старой жизни. Но вовсе не потому, что она верила в их взаимную любовь.

* * *

— Вы уверены, что мне идет этот купальник? — спрашивала Дениз Клей, наверное, в двадцать шестой раз.

Мэдди сделала вид, что самым серьезным образом осматривает ее со всех сторон. По правде говоря, Дениз выглядела в этом костюме хорошо, насколько это возможно для женщины пятидесяти трех лет, не увлекающейся фитнесом. Мэдди протянула Клей черное парео под цвет ее купальника, чтобы она повязала его вокруг талии.

— Так будет лучше, — сказала Мэдди женщине.

Дениз повернулась кругом, чтобы посмотреть в зеркале, как это выглядит сзади.

— И почему я не занялась танцами месяц назад? — вздохнула она.

Мэдди не знала ответа на вопрос, почему человек устроен так, что он противится чему-то, даже зная, что должен это сделать. К тому же она считала этот вопрос риторическим. Поэтому продолжала молчать, пока Дениз обертывала черный шелк вокруг талии, завязывая узлом на боку. В качестве дополнения к костюму оптимистичный Гай Бромли просил Мэдди заказать розу гибискус. Он хотел, чтобы у Дениз на голове был красный цветок. Мэдди не думала, что цветок будет держаться, если Дениз просто поместит стебелек за ухо. Поэтому она попросила флориста прикрепить его к заколке.

Мэдди достала из своей сумки пластиковый контейнер с цветком. Дениз улыбнулась, мечтательно глядя на протянутый ей цветок.

— Это вам подсказал Гай? — спросила она.

Так как предложение все еще оставалось сюрпризом, Мэдди должна была проявлять осторожность, чтобы не сказать лишнего.

— Да. Когда я согласовывала с ним пляжные костюмы, он спросил меня, нельзя ли достать для вас цветок гибискуса. Он сказал, что хотел бы в этот вечер видеть у вас в волосах красную розу, но я не задавала вопросов. Это какой-то специальный знак внимания?