«Правда или долг»

Дежурная покачала головой, сочувствуя тяжелой работе джентльменов, и, склонившись над регистрационным журналом, написала в нем пару строк.

– Распишитесь, пожалуйста, – сказала она Сиван, а потом повернулась к гостям. – Я могу взглянуть на документы?

Когда предъявленные документы (за эти удостоверения Сиван получила отдельную плату, так как достать их было непросто) были изучены, дежурная кивнула Сиван, и та обратилась к Константину:

– Прошу вас следовать за мной.

В проходной комнаты для допросов Сиван присела на стул у письменного стола и похлопала ладонью по гладкой поверхности.

– Оружие и острые предметы, – сказала она, – вам придется сдать.

– Конечно, конечно, – согласился Боаз. – На мне только пистолет, больше ничего.

Константин ничего не ответил. Он отстегнул кобуру, а после этого снял наручные часы и положил их на стол вместе с небольшим ножом, прикрепленным к их ремешку.

– По твоему лицу заметно, что ты был бы рад оставить что-то себе, – заметила Сиван и кивнула в сторону двери внутренней комнаты. – Это что-то личное?

– Если у нас будет такая возможность, мы это обсудим.

Сиван примирительно подняла руки.

– Как скажешь. Думаю, вы можете войти.

Сидевшему за столом молодому человеку было чуть за двадцать. Выглядел он уставшим и напуганным, а пластырь на переносице делал его похожим скорее на жертву насилия, которую вызвали на опознание, чем на человека, который пару часов назад вошел в чyжой дом и поднял руку на женщину.
Константин дождался, пока надзиратель оставит комнату, присел на край стола и посмотрел на заключенного. Молодой человек, который и до этого сидел, сгорбившись, вжал голову в плечи и опустил голову.

– Вежливые люди здороваются при встрече, – заговорил Константин. – Но только если встреченный ими человек не пытался убить их жену. Как вас зовут?

– Али, – сказал молодой человек.

– Лучшего имени для шиита и придумать нельзя. Ваши родители не знали, что вы вырастете таким ублюдком, иначе дали бы вам другое имя. К примеру, Омар. Или Осман.

Боаз возмущенно кашлянул, но молчание не нарушил.

– Вы, похоже, не настроены шутить? На вашем месте у меня было бы отличное настроение. Вы забрались в мой дом, подняли руку на мою жену. Сейчас я нахожусь в этой комнате, а вы живы целых три минуты. Драгоценный подарок, не правда ли?

Али не ответил. Он до сих пор сидел без движения, изучая свои руки.

– Говорить вы тоже не настроены. Что же, тем лучше. – Константин кивнул Боазу. – Дай мне, пожалуйста, лист бумаги. Мы с Али будем общаться письменно.

Боаз подошел к небольшому шкафу, стоявшему в углу, достал оттуда чистый лист и положил его перед Али. Молодой человек взял и предложенный карандаш.

– Пишите, – потребовал Константин.

Ответом был непонимающий взгляд.

– Пишите, – повторил Константин. – После этого вас отпустят на все четыре стороны. И вы передадите человеку, имя которого вы сейчас напишете, личное пожелание от меня. Если хотя бы один волос упадет с головы моей жены или же с головы кого-то из моих друзей, я сделаю его жизнь невыносимой. Он будет умолять меня о том, чтобы я позволил ему умереть. Но такого удовольствия я ему не доставлю.

Али взяв карандаш, склонился над листом.

…Боаз присел в одно из кресел рядом с Сиван и, свернув лист с написанными именами, положил его в потайной карман пиджака.

– Понятно, – сказал он. – Точнее, вообще ничего не понятно, но теперь хотя бы есть точка, от которой можно оттолкнуться и начать понимать.