Правда или долг

— Научите и меня, доктор. Как вы заработали этот иммунитет? И как вы защищаетесь от атак счастья, которое лезет в вашу жизнь, настойчиво заявляя о себе?

Нурит посмотрела на него и медленно перевела взгляд на бутылку с вином.

— Ты хочешь, чтобы я научила тебя не страдать?

— Научи меня не думать о том, что я не заслужил счастья. О том, что каждый раз судьба отбирает у меня самое дорогое как раз в тот момент, когда я убеждаюсь в том, что счастлив. О том, что тебе хочется на кого-то положиться и отдохнуть, но ты не можешь этого себе позволить, потому что у тебя никого нет, кроме себя самого.

— Сейчас ты задаешь вопрос «за что», и я вряд ли смогу на него ответить. Просто у каждого из нас разная любовь. Природа многим наделила тебя, и многое у тебя забрала. Ты можешь многое дать, но не каждый готов это принять. Такие люди, как ты, почти всегда одиноки. Ты слишком полон для того, чтобы что-то принимать.

Константин помочлал.

— Но ведь… но ведь это неправда, — сказал он.

Нурит поднялась, оставив бокал на столе, и подошла к окну. Она отодвинула штору и посмотрела в темную даль.

— Мы особенные, — продолжила она. — У нас нет счастья, у нас есть одиночество. И, если у других людей одиночество бывает одного, двух или трех типов, то у нас оно бывает разным. Другие люди чувствуют себя с другими по-разному счастливыми. Мы чувствуем себя с другими по-разному одинокими.

— Я не чувствовал себя одиноким рядом с Марикой.

— Потому что ты любил ее. Любовь — это самая большая ложь, которую когда-либо изобретал человек.

Константин тоже встал и сделал пару шагов к ней, остановившись за ее спиной.

— Зачем люди любят, если все это заведомо… сказка с плохим концом?

— У этой сказки не всегда плохой конец. Мы не знаем, что выдумаем — в этом вся прелесть любви. Человек не может предсказать, каким образом он будет лгать через два дня.

— То есть, мы с Марикой… просто лгали друг другу?

— Вы лгали самим себе.

— Разве это не одно и то же?

— Нет. Но я вряд ли смогу тебе это объяснить.

Константин посмотрел на ночной сад.

— Похоже, твой муж тебя серьезно обидел, — снова заговорил он.

— Моя проблема в том, что я хорошо знаю людей. Я могу сказать, что они сделают сегодня, завтра, через год. И еще я не люблю идеализировать. Когда розовые очки разбиваются, стекла попадают в глаза.

Он сложил руки на груди и присел на подоконник.

— Мудро, доктор. Жаль, что слова не могут лечить, верно?

— Только мы сами сможем себя излечить. Это не зависит от слов, которые сказал тебе чужой человек.