Правда или желание

Кстати, насчет снов! Вот они и подобрались к интересующему ее вопросу.

— Анна, а скажите, вам снятся кошмары? — с невинным лицом поинтересовалась Яна.

— Кошмары? — было видно, что вопрос застал ее врасплох.

— Ну да, страшные сны, от которых просыпаешься в холодном поту и идешь пить воду, чтобы разогнать остатки кошмара, прежде чем уснуть обратно. Я ведь предупреждала, что некоторые мои вопросы могут показаться вам необычными.

Анна задумалась. Яна видела, что девушка на самом деле думает, вспоминает. И это не вселяло надежду. Если бы ей хоть раз приснилось то, что приснилось Яне, она бы не забыла.

— Нет, вы знаете, ничего такого не припомню. Я уж если сплю, то сплю крепко.

— А раньше? — не сдавалась Яна. — Еще во время брака с Антоном.

— Да нет же, ничего такого я не помню! — настаивала Анна. — Может быть, и снились иногда кошмары, но я тут же их забывала. Сема очень плохо спал первый год, даже первые два года. То колики, то зубки, то еще что. А ведь я еще и училась на дневном, не брала академический отпуск. Я падала без сил, и никакой кошмар не был способен поднять меня с кровати.

В дверь позвонили, и Анна с видимым облегчением пошла открывать. Не возвращалась она долго, и Яна уже начала подозревать, что она делает это специально, чтобы не продолжать разговор о снах. Почему? Есть что скрывать?

— Помоги!

Голос мальчика вывел Яну из задумчивости. Только сейчас она заметила, что малыш давно оставил в покое машинки и принялся рисовать в альбоме фломастерами, а сейчас стоит возле подоконника и не может что-то достать.

— Помоги мне, — повторил он, указывая на какой-то предмет на подоконнике.

Яна подошла ближе и увидела, что мальчик просит подать ему лист с наклейками в виде машинок. Он протянула ему наклейки и замерла как вкопанная. По подоконнику, как раз в том месте, где только что лежали наклейки, протянулись пять длинных царапин. Они явно были достаточно свежими, иначе Анна давно заделала бы их. Не соображая, что делает, Яна открыла окно и выглянула наружу. Такими царапинами был испещрен весь жестяной подоконник с обратной стороны, а также оконная рама. Будто кто-то долго ломился в окно, а то и не одну ночь.

— Что это такое, черт побери? — пробормотала Яна, с ужасом оглядывая точно такие же царапины, что остались и на ее подоконнике.

— Это дядя.

Яна только сейчас заметила, что Сема так и продолжает стоять рядом, внимательно глядя на нее.

— Дядя?

— Черный дядя.

— Он лез к вам в окно?

Мальчик важно кивнул.

— Когда?

В комнату вошла Анна и незнакомая девушка в черной лыжной шапочке, очень на нее похожая, должно быть, та самая сестра, которая помогает с ребенком.

— Что вы делаете? — нахмурилась хозяйка дома.

— Здесь царапины, — Яна указала на подоконник. — Кто их оставил?

Анна даже не подошла ближе, чтобы взглянуть.

— Откуда я знаю? — нервно ответила она. — Может, вороны. Они постоянно тусуются за окном.

— Тогда у них должны быть стальные когти, — не сдавалась Яна. — И царапины есть внутри. Сема говорит, их оставил какой-то дядя.

— Ему пять лет! — всплеснула руками Анна. — И у него богатая фантазия, он же ребенок. Если он вам скажет, что к нам каждую ночь прилетает Карлсон, вы тоже поверите? Послушайте, я ответила на ваши вопросы, а теперь мне нужно уходить. Пришла моя сестра, она посидит с ребенком, а мне нужно к клиентам.

Яну недвусмысленно выпроваживали, и она не стала настаивать на продолжении разговора. Ясно же, что никакого продолжения уже не будет, Анна в жизни не расскажет, кто или что оставило эти царапины. Впрочем, Яне уже и так понятно, что здесь было то самое нечто, что и у нее. А значит, теория Никиты находит все больше подтверждений. И ей не терпелось рассказать ему об этом.

Пожалуй, пирожным она не обойдется, в ней проснулся зверский аппетит. Оставалось надеяться, что в этом кафе подают как минимум салаты или круассаны с ветчиной. И у нее хватит на это денег.

* * *

Воскресные обеды в семье Сатиновых были не такой уж старой традицией, нарушать которую было бы неловко каждому члену семьи. О том, что такая традиция вообще необходима, мать впервые завела речь года три назад, когда женился Сергей, старший сын. Тогда она позвала всю семью на обед и в процессе заявила, что неплохо было бы встречаться так постоянно. Все покивали головами, будучи искренне с этим согласны, и разошлись, благополучно забыв уже на второй день.

Затем, когда Саша закончил университет и съехал от родителей в собственную квартиру, мать снова завела речь о воскресных обедах, но на этот раз не дала никому о них забыть. Правда, обеды эти случались нерегулярно, даже спонтанно, когда все члены большой семьи Сатиновых были свободны и могли посвятить воскресенье друг другу. Но несколько месяцев назад, когда вышла замуж и упорхнула из родительского гнезда единственная дочь Виолетта, Сашина старшая сестра, мать очень серьезно заявила, что теперь эти обеды должны стать регулярными и обязательными. Исключения позволялись лишь тем, кого в данный момент не было в стране. Потому что она, дескать, не хочет видеть своих детей раз в полгода по одному.