Правда истории. Гибель царской семьи

В большевистской элите оставался и Голощекин, но самых верхов ему достичь не удалось, пожалуй, из-за внезапной смерти в марте 1919 г. Свердлова и вступления в конфликт с Троцким по поводу ликвидации (временной приостановки деятельности) Сибирского (Урало-Сибирского) бюро ЦК РКП(б), одним из руководителей которого он был. После назначения членом РВС Туркестанской армии Голощекин стал вытесняться и оттуда ведомством Троцкого — РВС Республики¹¹⁶. Но и он бывал кандидатом и членом ЦК ВКП(б), возглавлял крайком Компартии Казахстана, был членом ЦИК, главным арбитром при СНК СССР. Хотя, казалось, по взлетам накануне Октября и после него мог бы сделать еще более значительную карьеру. В 1918 г. Белобородов стал одним из главных тюремщиков и участников уничтожения Царской Семьи. Но самым главным являлся все же Голощекин. Об этом приходится говорить в связи с приведенными высказываниями Н. Г. Росса и многих других. Так, М. Хейфец подхватывает версию Росса как неоспоримую и на сотнях страниц подбирает и препарирует какие-то побочные факты и фактики, бездоказательно отвергая не только заключения серьезных исследователей, но и наиболее важные документы. Его книга в этом отношении — сплошная фальсификация, полная передергивания фактов, домыслов и «затемнений» ясно видимых событий и явлений. Доскональный разбор ее содержания занял бы не меньший объем, чем сама книга. Отмечу лишь, что, по мнению М. Хейфеца, не Голощекин, а Белобородов, а вслед за ним Б. В. Дидковский — самые «главные» виновники гибели Царской Семьи. «Работая вдали от... архивов, — пишет Хейфец, — ...по материалам следственного дела верно вычислил, что не он (Голощекин. — И. П.), а Белобородов сделался выдвиженцем, любимцем и главным уральским информатором председателя ВЦИКа», что поскольку Голощекин «с конца июня до 12 июля находился в Москве», то он «чисто физически не мог «всем распоряжаться» в Екатеринбурге». Даже телеграмма Белобородова Свердлову для Голощекина о выполнении его требования по усилению охраны Хейфецем подается «во благо» последнему. Хейфец счел, что Голощекин вообще «на роль некоего тайного шефа... не годился». Правда, он все же считает, что и Голощекин мог бы стать палачом: «если бы ему поручили организовать цареубийство, он ни в чем бы не уступил Белобородову. Просто слишком много нашлось в Екатеринбурге комиссаров, претендовавших на место главного городского цареубийцы». М. Хейфец вновь и вновь подчеркивает главенство в организации цареубийства Белобородова, как официального руководителя власти, подписывавшего документы и т.д. Утверждая, что переговоры уральцев со Свердловым 20 июля вел Белобородов, а не Голощекин, М. Хейфец утверждает также, что они дают дополнительную возможность определять, кого Свердлов считал в это время «"оком государевым" в местном руководстве»¹¹⁷. Это — новая попытка доказательства второстепенной роли Голощекина. Автору невдомек, что в переговорах не мог не участвовать Голощекин, ибо только он все время был на «ты» со Свердловым. На ленте переговоров, добытой следствием белых, имени (имен) говорившего из Екатеринбурга не значится. Кое-кто полагает, что к этому времени Голощекин уже уехал в Москву. Но это неверно. Он уехал гораздо позднее, а в те дни был в Екатеринбурге, 21 июля выступал даже на митинге в театре и т.д.¹¹⁸.

На второе место после Белобородова по роли и влиянию М. Хейфец ставит опять же не Голощекина или, скажем, Войкова и Сафарова, а Дидковского. Дидковский выдается за «главного соперника Александра Белобородова за власть в регионе»¹¹⁹. Исследователям неизвестно о фактах борьбы Дидковского за первенство. В иерархии местных вождей он занимал не слишком высокое положение. Сказывалось его недавнее эсеровское прошлое. В конце весны он вообще был вытеснен из фактического руководящего ядра и в Екатеринбурге отсутствовал, в деле Романовых не участвовал, ибо по хозяйственным делам надолго уехал в Петроград и Москву¹²⁰. И в дальнейшем Б. В. Дидковский значительной роли не играл.