Правда истории. Гибель царской семьи

После установления в стране власти большевиков сначала в центре, а затем и на периферии, с марта-апреля 1918 г., Семье Романовых, заключенной в Тобольске, становилось все более ясно, что их шансы на освобождение и спасение резко уменьшились, предстоит перевод в другое место, предполагалось — в Москву. Вырисовывалась и реальная угроза нападения на губернаторский дом, убийства членов Семьи и разграбления ее имущества. С помощью ближайших помощников, посредников, прежде всего Е. С. Кобылинского, оберегавшего Семью, сблизившегося с нею, имевшего возможность беспрепятственного выноса имущества, драгоценности стали интенсивно укрывать в целом ряде надежных мест посредством привлеченных к этому нескольких местных жителей, монахинь Ивановского (Иоанно-Введенского) женского монастыря⁵⁴. Тайна хранения оберегалась строжайшим образом. Причастных к ней лиц понуждала к этому не только христианская, человеческая совесть, но и вера в то, что большевизм, пора разграбления государственных и личных богатств — явление преходящее и сменится властью закона. Некоторые надеялись и на возрождение монархии, возвращение к власти Романовых. Таким образом, в Тобольске и его районе весной 1918 г. оказались спрятанными значительные ценности. Можно предположить, что из советских руководителей кто-то мог лишь догадываться об их существовании. Многие после расстрела Царской Семьи в Екатеринбурге, изъятия имевшихся при ней ценностей, в том числе обнаруженных на убитых женщинах, сочли, что это все, ничего иного нет. К тому же Тобольск более года находился под властью белых. Но еще при них, а затем при большевиках стали просачиваться слухи о тобольских царских кладах. Проникнуть в их тайну удалось не сразу. К началу 1920-х гг. спецорганы смогли получить сведения о некоторых спрятанных ценностях и найти их. Уральские, в том числе тобольские, чекисты в основном через аресты и допросы монахинь Ивановского монастыря вышли на хранившиеся в монастыре некоторые предметы. Бывший местный чекистский деятель С. В. Малецкий, работавший позднее в Москве, в декабре 1931 г. писал на Урал одному из своих коллег, Юринсу: «В 1922-24 г. в бытность мою в Тобольске велась разработка бывшего Ивановского монастыря (он от Тобольска, кажется, 7-8 км), было обнаружено много спрятанного (замурованного в могилах, в колокольнях, в стенах монастыря) имущества, среди которого было много имущества, принадлежащего царской семье (белье, посуда, переписка Распутина и т.п.). Все это было обнаружено с помощью монашек, среди которых был антагонизм, что помогало ГПУ. Причем было установлено, что есть спрятанное ожерелье царицы, его прятала бывшая игуменья Дружинина, она умерла при аресте, и еще знала одна схимница, очень старая, больше никто. Все это было проверено...»⁵⁵ Фразой «умер при аресте» обычно прикрывалась смерть в результате допросов «с пристрастием», т.е. с применением пыток. Игуменья погибла, но никаких сведений так и не дала. А именно она была главной хранительницей ценностей, основные данные о них были сосредоточены у нее в руках.

С конца 1920-х годов из центра на Урал, в Тобольск, начали поступать указания местным работникам разыскивать людей из бывшего окружения Романовых и связанных с ними горожан-тобольцев. Часть из них продолжала жить в Тобольске, иные (из не уехавших за границу) скрывались по всей стране. Источниками информации являлись также допрошенные, подвергнутые пыткам священнослужители и особенно те, кто окружал Царскую Семью в период ее пребывания в этом городе. В дальнейшем, к началу 1930-х годов, как видно из документов, спецорганам удалось склонить кого-то из арестованных к сотрудничеству. Об этом, в частности, свидетельствует факт вызова из Китая полковника Е. С. Кобылинского и его жены К. М. Битнер (Кобылинской) письмом этого «сотрудника». Кобылинский вскоре после ареста погиб.

Аресты, допросы, пытки продолжались: была вновь арестована выпущенная после гибели мужа К. М. Кобылинская, а также особо доверенные лица Царской Четы: А. П. Кирпичников, супруги К. И. и А. В. Печекос, бывший предприниматель В. М. Корнилов и другие. В 1930 г. заключили под стражу и семью священника Благовещенской церкви А. П. Васильева (к тому времени уже умершего), служившего для Царской Семьи в Тобольске.