Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

г) В случае каких-либо провокаций со стороны немцев или их союзников ни на какие провокации не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирных путем.

г) Противовоздушную оборону привести в боевую готовность без дополнительного подъема приписного состава. Подготовить все мероприятия по затемнению городов и объектов.

д) Эвакуац Никаких других мероприятий без особого распоряжения не проводить.

Тимошенко, Жуков.

21 июня 1941 года.»[179]

На Директиве, не имеющей номера, есть служебные пометки: «Директива поступила в шифровальный отдел в 23.45 21 июня 1941 года. Машинистка Грибкова отпечатала две копии в 23.50. Первый экземпляр машинописной копии передан в НКВМФ. Второй экземпляр машинописной копии передан Покровскому». Директива отправлена в 00.30 в ЛВО, ЗОВО, КОВО, ОдВО, ПрибОВО под номерами: 19942, 19943, 19944, 19945, 19946 соответственно.

В этом варианте Директивы № 1 обращает на себя внимание два момента. Во-первых, в нем трижды в разной интерпретации говорится о возможных провокациях со стороны немцев и их союзников, а также дважды высказывается требование — не поддаваться ни на какие провокации. Не многовато ли для довольно-таки небольшого по объему документа? Ведь главное требование к любому военному документу — это краткость и ясность изложения основных его положений.

И, во-вторых, в ожидании нападения немцев Директива акцентирует внимание Военных Советов округов на том, что эти вооруженные провокации наиболее вероятны со стороны Румынии. На мой взгляд, в этом нет никакой логики. Как известно, абсолютное большинство (около 90 %) провокационных действий на границе накануне войны происходили именно на советско-германском участке, а не на советско-румынском. Но если предположить, что упоминание Румынии как наиболее вероятного организатора провокаций на границе на самом деле было окончательным утверждением места ее осуществления советской стороной, то тогда все становится на свои места.

В русле этого вывода можно рассматривать также один из пунктов рукописного варианта указанной директивы, который в мемуарах Г. К. Жукова почему-то отсутствует. Имеется в виду первый пункт «г», в котором говорится, что «в случае каких-либо провокаций со стороны немцев или их союзников, ни на какие провокации не поддаваться, приняв все меры к немедленному урегулированию недоразумений мирным путем». В этой связи хочу напомнить, что ведение погранпредставительской работы на границе — это функция пограничных войск. В случае любых провокаций на государственной границе именно начальники пограничных отрядов первыми предпринимают меры по их мирному урегулированию. Убрав из своего варианта Директивы № 1 от 21 июня 1941 года упоминание о Румынии как наиболее вероятном организаторе вооруженной провокации на границе, а также пункт, требующий мирным путем урегулировать любой конфликт, Г. К. Жуков тем самым косвенно подтвердил правдоподобность ранее приведенного рассказа начальника Молдавского пограничного округа генерал-майора Н. П. Никольского о боевых действиях его подчиненных на территории Румынии за несколько часов до начала войны. А, как известно, международное право подобные действия одного государства в отношении другого, которые не находятся в состоянии войны, квалифицирует как военно-политическую провокацию.