Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Заинтригованный вышеперечисленными нестыковками, я занялся поиском других документов, чтобы более основательно разобраться в этом вопросе. Знакомясь с информацией, опубликованной в сборнике документов и материалов «Пограничные войска СССР в Великой Отечественной войне. 1941», я обнаружил, что в донесениях начальника пограничных войск Прибалтийского округа генерал-майора К. И. Ракутина уже с утра 23 июня 1941 года звучит тревога по поводу отсутствия какой-либо информации о местонахождении начальника 12-го пограничного отряда майора Якушева и офицеров управления отряда. В Журнале оперативной записи дежурного по ГУПВ НКВД СССР есть такие слова: «Майор Якушев в 5.40 23 июня 1941 года с 60 бойцами и командным составом штаба (количество неизвестно) выбыл в военный городок Либава. Связи с ним нет. Посланы на розыски группы Якушева четыре красноармейца. Предположительно, Якушев ушел с дивизией».

В донесениях за 24 и 25 июня отмечается, что «майора Якушева и начальника 1-го отделения Либавского погранотряда майора Кнехтуяна на участках 1, 2 и 3-й комендатур нет». 26 июня поступила информация, что майор Якушев якобы руководил боем на участке 16-й и 17-й застав. И дальше его следы теряются. В докладной записке начальника войск НКВД СССР генерал-майора Апполонова на имя Л. П. Берии от 27 июня 1942 года указано, что начальник 12-го пограничного отряда майор Якушев пропал без вести. Однако по истечении одного года в ГУПВ НКВД СССР стало известно, что майор Якушев на данный момент является заместителем командира 216-й стрелковой дивизии. На возникший вопрос «Где все это время пропадал бывший начальник Лиепайского погранотряда?» мне пока ответ найти не удалось. Таким образом, утверждение о том, что начальник 12-го пограничного отряда майор В. И. Якушев в ходе обороны Лиепаи командовал сводным полком и его КП находился рядом со штабом стрелковой дивизии, является ничем иным, как очередной выдумкой ведомственных историков. Кстати, до сих пор также не установлено, куда подевался заместитель начальника погранотряда по политической части батальонный комиссар М. С. Рудченко. О нем нигде не сказано ни единого слова.

Из всего вышесказанного следует, что сражаться с врагом непосредственно в городе могли только остатки батальона майора В. А. Черникова, отошедшие 23 июня 1941 года вместе с подразделениями 67-й стрелковой дивизии с рубежа реки Барта, а также некоторые подразделения, расположенные в г. Лиепая и его окрестностях. Но их число было весьма незначительным. А, как известно, всего в обороне города принимало участие более 9 тысяч командиров, политработников, солдат, матросов и более 950 человек из числа партийно-комсомольского актива и жителей города, объединенных в городское ополчение. Если моя версия верна, то и в самом деле вклад пограничников в оборону Лиепаи не столь уж и существенен. Наверное, именно поэтому на мемориальной стене с Вечным огнем, установленной в центре города в Зеленой роще в честь его защитников, изображены фигуры только солдат-пехотинцев, матросов, медсестры, рабочего и женщины-труженицы. Пограничника среди них нет.

К этому следует добавить, что за первые несколько недель войны Лиепайский пограничный отряд понес тяжелейшие потери. Только безвозвратные потери составили более одной тысячи человек, среди которых число оказавшихся в плену превысило 60 %. До сих пор не установлено, куда подевалось Боевое знамя пограничного отряда[214]. В этой связи вряд ли можно согласиться с утверждением одного известного пограничного историка о том, что «в целом командование, штаб, политический отдел 12-го пограничного отряда, показали себя с самой положительной стороны. В их конкретных действиях в ходе первых боев на границе, даже с позиции сегодняшних, крупных просчетов обнаружить трудно»[215]. Эта оценка, судя по ранее приведенным фактам, далека от истины.

Второй пример касается малоизвестных страниц деятельности 17-го (Брестского) пограничного отряда в первый день Великой Отечественной войны.