Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Далее следовал проект указа Президиума Верховного Совета Союза ССР, который в считаные дни был принят[299].

В результате такой, мягко говоря, недальновидной политики советского руководства в приграничных районах на западе страны к началу Великой Отечественной войны пограничники, по сути, оказались на почти враждебной им территории с населением, значительная часть которого с нетерпением ожидала прихода немцев и абсолютно бескорыстно снабжала их разведку сведениями о дислокации частей, командных пунктов Красной армии, а также о системе охраны советской границы.

О негативном влиянии «буржуазного образа жизни» на политико-моральное состояние частей и соединений Красной армии, расквартированных на новых территориях, может свидетельствовать тот факт, что начиная со второй половины 1940 года участились случаи измены Родине со стороны самих военнослужащих. Только за период с сентября по ноябрь этого года десятки военнослужащих Красной армии бежали за границу на участке Прибалтийского, Белорусского, Украинского и Молдавского пограничных отрядов. Вот лишь некоторые примеры: 16 сентября 1940 года дезертировал из части на полуострове Ханко и ушел в Финляндию сержант зенитного дивизиона стрелковой бригады П. Горбенко; 20 октября этого же года на участке 97-го (Черновицкого) пограничного отряда бежал в Румынию красноармеец 620-го СП В. Ермонович, а через день, 21 октября, на участке 86-го (Августовского) погранотряда дезертировал из части и ушел в Германию воентехник 1 ранга Н. Гордиенко — старший воентехник 17-го отдельного инженерно-аэродромного батальона; 9 ноября 1940 года в полосе ответственности 92-го (Перемышльского) отряда изменили Родине и бежали в Германию братья Кузик Владимир и Алексей, которые были призваны из Западной Украины; 16 ноября на участке 79-го (Измаильского) погранотряда на рыбацкой лодке через Дунай ушел в Румынию красноармеец отдельной роты Дунайской военной флотилии К. Ильин[300].

Подобные примеры в тот период случались и среди пограничников. Так, в апреле 1940 г. бежал в Германию военнослужащий 86-го (Августовского) пограничного отряда Белорусского округа И. Михайлов. 2 мая 1941 г. изменил Родине контролер КПП 106-го (Таурагенского) пограничного отряда этого же округа лейтенант Б. Г. Шаповалов[301].

Так что «тлетворное влияние буржуазного образа жизни» оказывало негативное влияние на политико-моральное состояние личного состава не только Красной армии и ВМФ, но и пограничных войск НКВД СССР.

Обобщая все вышесказанное, можно констатировать, что уровень боевой подготовки и политико-морального состояния военнослужащих пограничных войск накануне Великой Отечественной войны хотя в целом и соответствовал предъявляемым требованиям, однако по ряду показателей вызывал у руководства НКВД весьма серьезное беспокойство.

III

В этом разделе я вначале планировал провести сравнительный анализ морально-психологической стойкости в годы войны личного состава Красной армии и пограничных войск. Для этих целей предполагалось использовать тот же метод сравнения соотношения «кровавых потерь» (убитые и раненые) к числу пленных. Однако на каком-то этапе работы над этой главой я понял, что этого делать ни в коем случае нельзя. Тому, на мой взгляд, есть как минимум две причины.

Во-первых, качественный состав призывников, поступавших накануне войны для комплектования пограничных войск, был значительно лучше, чем тот контингент, которым комплектовались соединения и части РККА и ВМФ. К этому следует добавить, что пограничные войска были наиболее политизированным родом войск. Идеологической обработке личного состава в них уделялось гораздо большее внимание, чем в Красной армии. Да и сама специфика служебно-боевой деятельности пограничных войск в значительной степени способствовала формированию у военнослужащих нужных для войны морально-боевых качеств.