Правда истории или мифология? Пограничные войска НКВД в начале Великой Отечественной

Таблица № 26

СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ

морально-психологической стойкости пограничников

царской России и Советского Союза

в двух мировых войнах XX столетия

Статистика, представленная в этих таблицах, рассчитана на основе сведений, взятых из книги «Пограничная служба России. Энциклопедия. Формирование границ. Нормативная база. Структура. Символы» (М., 2009. — С. 253), монографии В. С. Христофорова «Органы госбезопасности СССР в 1941–1945 гг.» (М., 2011. — С. 33–34), а также архивных документов, хранящихся в РГВА (Ф. 32880. Оп. 1. Д. 142. Л. 76-106).

Исходя из приведенной статистики, можно сделать вывод о том, что морально-психологическая стойкость пограничников в годы Первой мировой войны была значительно выше, чем в первый год Великой Отечественной войны. Об этом красноречиво свидетельствует тот факт, что доля пленных среди офицеров пограничной стражи царской России в 7 раз, а среди низших чинов в 3 раза была меньшей, чем среди личного состава пограничных войск НКВД СССР. Да и доля кровавых потерь была в 1,3–1,5 раза выше, чем в советских пограничных войсках.

В таблице № 25 обращает на себя внимание один момент, который также подтверждает этот вывод. Имеется в виду принципиально разное соотношение числа раненых и контуженых к числу погибших и умерших от ран. Если в годы Первой мировой войны на одного погибшего пограничника приходилось 6,9 раненых и контуженых, то в годы Великой Отечественной войны этот показатель составил всего лишь 0,4 человека. Он оказался даже хуже, чем среди военнослужащих Красной армии (1: 1,1). Подобные различия, на мой взгляд, объясняются тем, что помимо безобразного отношения командиров всех степеней к сохранению жизни своих подчиненных пограничникам в период их пребывания в действующей армии (с 22.06.41 по 1.05.42) значительно большую часть времени приходилось отступать, нежели наступать. Как уже ранее отмечалось, к моменту, когда Красная армия начала освобождать советскую территорию от врага, пограничных частей, подчиненных ГУПВ НКВД СССР, в составе действующих фронтов уже не было. Были пограничные части внутренних войск, затем — войск НКВД по охране тыла действующей армии. Но это не одно и то же. А если к этому добавить, что в период отступления большинству частей Прибалтийского, Белорусского и Украинского округов не раз приходилось попадать в окружение немецких войск, то станет понятно, что доля раненых, оставленных на поле боя, у пограничников была значительно большей, чем у Красной армии за все годы войны. Ведь Красная армия познала не только горечь поражений и отступления в первые полтора года войны, но и радость одержанных побед в последующие годы. А вот пограничникам участвовать в наступательных операциях пришлось только один раз — в период контрнаступления советских войск под Москвой. И все.

Очень правдиво, на мой взгляд, психологическое состояние командиров и красноармейцев, попавших в окружение, передал в своих воспоминаниях упоминавшийся уже мною полковник пограничных войск в отставке М. А. Брагинский. Взгляд этого человека на трагические события того далекого прошлого ценен еще и тем, что относятся они к периоду выхода 39-й армии из окружения северо-западнее Вязьмы летом 1942 года. А, как известно, треть этой армии составляли дивизии, сформированные из военнослужащих пограничных и внутренних войск НКВД СССР, а командовал ею выходец из пограничных войск, бывший заместитель наркома внутренних дел по войскам генерал-лейтенант И. И. Масленников. Заместителями у него также были генералы-пограничники И. А. Богданов и П. П. Мирошниченко. Три дивизии и восемь полков также возглавляли бывшие офицеры пограничных войск. Предлагаю читателям выдержку из воспоминаний уважаемого ветерана Великой Отечественной войны.

«Это было первым таким боестолкновением, которое принесло немалые потери.