Правда людей

Старший Трубников хмыкнул и замолчал. Наша машина выехала на перекресток и остановилась. Судя по всему, рядовым автомобилистам следовало пропустить какую-то важную персону, и на сколько мы зависли, не понятно.

Мне захотелось покурить, и я вышел. За шиворот куртки попало несколько снежинок, и по телу пробежала дрожь. Я затянулся, выдохнул дымок и услышал вой сирены. Приближались членовозы и на тротуар невдалеке от меня вышло несколько парней в руках которых были камни. На лицах косынки и маски, а на головах капюшоны. И когда из-за поворота выскочили три черные зализанные иномарки, которые мчались в сторону столицы, молодняк начал обстрел. Град камней, круглых булыжников, обрушился на кортеж, и несколько снарядов даже достигли цели. Патрульный полицейский засвистел в свисток и бросился к парням, но они скрылись в ближайшем переулке.

Интересное зрелище и, докурив, я снова залез в машину. Автомобиль тронулся и Трубников, кивнув в сторону переулка, в котором скрылись хулиганы, сказал:

— Вот про это я и говорю. Народ уже не боится власти и это начало революции.

— Может быть, Антон Ильич. Но сильно не обольщайтесь и на многое не надейтесь. Чтобы кинуть камень в проезжающий автомобиль много мозгов и храбрости не надо. Обычная хулиганка, а для революции нужны реальные дела. А с ними в стране пока слабо. Поэтому свою работу попробуем активизировать, однако основной план ломать не станем. Лучше скажите, документы для Галины сделали?

— Завтра будут. Новенькие, из паспортного стола, ни одна падлюка не докопается. Кстати, куда ты свою подругу спрятал?

— Сейчас она у Жарова в Белоомуте, а потом посмотрим…

Прерывая наш разговор, запиликал мобильник полковника и он ответил:

— Да, Костя… Это точно?… А что еще?… Ясно… Отбой…

Полковник отключил телефон и я поинтересовался:

— Что случилось?

— В сети появился видеоролик, который касается Шмакова. Вчера вечером неизвестные злоумышленники похитили его родителей и сестер, и теперь требуют, чтобы он сдался полиции. Срок семьдесят два часа.

"Вот, значит, как? — подумал я. — Интересный поворот. Но пока не ясно, чьих рук это мерзкое дело. Хотя вариантов немного, либо кавказские воры, которые уже в курсе, что рядом с их логовом крутился Эдик, либо полиция. А цель какая? Она на поверхности — выманить Шмакова из леса, вытрясти информацию, а потом выйти на нас. В общем, ничего сложного".

— Как поступим, Егор? — спросил Антон Ильич.

— Вариантов немного. Самый простой и логичный — убрать Эдика, обрубить хвост и забыть, что такой человек был. Однако это не наш метод, а потому попробуем освободить родственников нашего камрада и наказать тех, кто ведет себя, словно террорист.

— Шмаков жил в Тульской области. У нас в тех краях нет никакой поддержки, и мы не сможем провести акцию по освобождению людей.

— Мы, нет, а вот Леша Козырь сможет.

— Однако не за красивые глаза…

— Согласен, все имеет свою цену. Но, сдается мне, что в этом случае противник у нас общий.

— Возможно.

Глава 22

Московская область. Зима 2014-го.

— Пустой базар катать не станем.

Именно такими словами встретил нас Леша Козырь и разговор, который продолжался два часа, вышел конкретный. При этом беседовали Трубников и Добряков, а я и Жека Лом, правая рука криминального авторитета, сидели рядом и помалкивали.

Что хотел от нас вор в законе? Ему требовались боевики для проведения силовых акций против его врагов. Светиться Козырю не хотелось, использовать наемников из регионов не всегда удобно, а противников у авторитета столько, что не сосчитать.

Благодаря нам кавказские воры понесли потери, и после налета на Новую Мцхету вор проредил их дружные ряды. Но разгромить противника, и полностью выдавить его из Москвы было нереально. Слишком много кавказских авторитетов в столице и слишком коррумпировано-толерантны правоохранительные органы, которые стараются хватать своих, посконных бандитов, а не приезжих, и Добряков это прекрасно понимал. А помимо воров в законе с Кавказа и Средней Азии, были еще и крупные диаспоры, главы которых плевать хотели на сидельцев с куполами на теле. Для них главными авторитетами были главы кланов, родов, тейпов, семей и общин, а воры рассматривались ими исключительно как конкуренты, которых следовало уничтожать, подчинять своей воле и использовать.