Правда о Bravo Two Zero

Райан говорит, что они оставили "капонир" примерно в 18.30, так что если моя информация была верна, время, когда Винс свалился в изнеможении — или, по крайней мере, исчез — было, должно быть, не позднее 20.00 25 января. Если то, что рассказал мне Мохаммед, было верно, то Райан, должно быть, совершенно запутался в событиях той ночи, поскольку даже факты, которые он сообщил в Полку, были неправильными. Это подтверждено официальным письмом командира Полка госпоже Филипс, сообщающим ей о смерти Винса, в котором утверждалось, что он заблудился "в течение ночи, и умер в ночь с 25 на 26 января". Эта информация, которая могла поступить только от Райана, предполагает, что исчезновение Винса Филипса произошло уже совсем по ходу ночного марша, а не в каких-то трех километрах — 1,8 мили — от отправной точки. Райан совершенно точно говорил семье Филипса, что Винс умер ночью 25 января — почему, тогда, на надгробии стоит дата 26 января?

Остальные версии произошедшего той ночью исходят от Макнаба и де ла Бильера. Обе они, вероятно, происходят от Райана или Стэна, однако представляют интерес из-за дополнительных деталей, которые они вставляют или опускают. Макнаб, например, говорит, что в ходе одного из привалов Винс впал в беспамятство, а Стэн с Райаном попытался сгрудиться вокруг него, чтобы поделиться теплом своих тел, но без большого успеха. Он подразумевает, что они шли вместе до тех пор, пока не начали подниматься по склону, где Стэн остановился подождать Винса, но тот не появился, после чего они оба вернулись, чтобы разыскать его. Отчет де ла Бильера отличается только одной существенной деталью: в нем сообщается, что Райан оставил Стэна и отправился искать Винса в одиночку. Оба отчета неверны, по крайней мере, в одном аспекте — в момент исчезновения Винса Райан и Стэн не могли карабкаться по склону, поскольку в месте, где Мохаммед нашел тело Винса, нет никаких склонов: пустыня здесь совершенно и абсолютно плоская. Сам Макнаб повторяет данные разведки, полученные группой перед выходом, заявляя, что в пределах семнадцати километров от шоссе перепад высот составлял не более пятидесяти метров.

Стэн и Райан оставили Винса умирать в холоде и одиночестве, поскольку, по словам Стэна, в то время у них, разумеется, не было другого выбора. С военной точки зрения они поступили правильно. Слабым местом всех операций Сил Спецназначения всегда была проблема потерь. Согласно официальной доктрине они должны просто оставить их, но есть также неписанный кодекс армейского товарищества, обязывающий спасать своих товарищей, если есть хоть малейший шанс. Никто не мог ни в чем винить Райана и Стэна. Если бы они не оставили Винса, то погибли бы все.

Меня внезапно озарило — Райан, видимо, испытывал сильнейшее чувство вины за смерть Винса. Даже после возвращения в Великобританию, признавался он, мысли о Винсе изводили его, и он постоянно думал, что еще он мог бы сделать, чтобы спасти его.

Райан, когда писал свою книгу, должен был знать, что его осуждение Винса было нарушением традиций Полка, и все же он непреклонно довел это до конца. Другие члены группы, очевидно, были разъярены тем, каким он изобразил Винса, потому что после показа экранизации "Единственного вышедшего" семья Филипса получила письма от Кобурна, Динджера и Макнаба, в непечатных выражениях критикующих Райана. "На протяжении всего выполняемого задания Винс никогда не совершал указанных действий…" писал Кобурн. "Напротив, сам факт того, что он был в патруле, ставит под сомнение изложенную Райаном версию событий. Будь она правдивой, ему ни за что не позволили бы принять участие в боевой операции в тылу противника… хоть я и не слишком хорошо знал Винса, он оказал мне огромную личную помощь в ходе операции. Его сила характера и опыт службы в Полку были постоянным источником уверенности. Его действия в поле можно описать как исключительно профессиональные и Вы… имеете полное право справедливо гордиться им".

Позже в интервью "Дейли Миррор" Стэн сказал, "Что причиняет мне огромную боль, так это описание Крисом Райаном смерти Винса. Любой из нас мог пасть первым. Просто это случилось с Винсом. Но говорить то, что сказал Райан, что он облажался, это отвратительно, совершенно отвратительно — так считает весь Полк и остается при этом мнении".

Динджер охарактеризовал свою реакцию на изображение Райаном Винса как "шок, мучение и отвращение" и назвал его сплошной ложью. "Если вам станет хоть чуть лучше от этого письма", обращался он к Веронике и ее мужу, "то я скажу вам правду: Винс был хорошим другом и ключевым членом патруля в трудной ситуации. Винс НЕ раскрыл группу и не вел себя так, как это изображается. Для меня было честью знать Винса и вместе с ним участвовать в операции".

В письме отцу Винса Макнаб подтвердил, что Винс умело делал свою работу и жестко критиковал Райана за то, что он оклеветал "товарищей, которые пожертвовали за него жизнями, когда ситуация этого потребовала".