Правда о допетровской Руси

1. Огромная несвобода.

2. Столь же огромная мера жестокости. Несвобода не только и не столько в том, что человека кто-то «угнетает» и его поведение определяется извне. Но в несравненно большей степени несвобода – в том, что сам человек не мыслит себя вне какой-либо группы. Для него естественное состояние – вовсе не самостоятельность и не свобода, а принадлежность к группе, клану, сословию, территориальной области, семье (той самой – десятки и сотни людей во главе с большаком). Даже оказавшись вне этих сущностей, московит, как правило, вовсе не хочет воспользоваться предоставленной ему свободой: как те посадские, которые на Земском соборе 1649 года охотно закрепостили сами себя.

Человека XVII века всегда контролирует государство, корпорация, община, род, семья. Человек обязательно входит в какую-то общность, и все окружающие воспринимают его вовсе не как самодеятельную личность, а как часть этой общности. Сам же человек не только не сопротивляется этой включенности, но и принимает ее с полным удовлетворением. Он не покоряется внешней силе, а просто существует по определенным правилам.

Эта невычлененность личности из группы подчеркивается даже такой, дикой для нашего современника деталью – отсутствием у множества людей особого, только им принадлежащего места для сна и собственной посуды для еды. Действительно, ведь нет никаких рациональных причин есть из отдельной тарелки, пить из отдельной чашки или кружки. По существу, мы имеем каждый свою посуду не потому, что никак нельзя иначе (предки как раз поступали иначе и не умирали с голоду), а потому, что мы привыкли быть каждый своей автономной личностью. Мы так привыкли к этому, что любое другое поведение за столом кажется нам дикостью… А в начале XVII века в Московии отдельная тарель (как тогда говорили) дается только царю и его жене. Остальные гости на царских пирах группируются возле блюд и тарелей, едят по нескольку человек из одной посуды. К концу правления Михаила Федоровича, и особенно в эпоху Алексея Михайловича, устанавливается новая дворцовая норма – каждому участнику пира ставят по отдельной тарели.