Правда о Григории Распутине

С позиции рационалистичного и циничного XX века может возникнуть недоуменный вопрос: что могло связывать правителя огромной державы и каких-то безграмотных странников и юродивых, с которыми Он и Жена разговаривали часами? Этот вопрос уместен лишь в том случае, если отнять у Николая и Александры право на душевную радость, тот праздник, который давало верующему прикосновение к Божественному свету. По-европейски образованные и воспитанные Царь и Царица как истинно верующие воспринимали таких, внешне часто непрезентабельных людей совершенно иначе, чем те, для кого жизнь — это всего лишь «способ существования белковых тел».

Духовный опыт, поиск праведного жизненного пути, занимавшие и волновавшие Распутина, производили впечатление на все православные натуры. Он был далёк от академического богословия, он нёс людям трепетное восприятие простоты сердца, что было дорого и ценимо. Как говорила А. А. Вырубова в своих показаниях ЧСК, он «проповедовал Слово Божие, постоянно говорил. Это было довольно интересно. Я даже записывала… Объяснял Святое Писание… Он знал всё Святое Писание, Библию, всё. Мне он много рассказывал про свои путешествия, массу, в Иерусалим… по всей России он ходил в веригах… По всей России в веригах пешком».

Чрезвычайно эмоционально своё впечатление от знакомства с Распутиным выражала Муня Головина. «Для меня это было входом в новый мир: я обнаружила своего наставника в крестьянине из Сибири, который с самого начала нашей первой беседы поразил меня своей прозорливостью. Царственный взгляд его серых глаз был равносилен его внутренней силе, которая полностью разоблачала стоящего перед ним человека. Это был для меня великий день: прежде чем сообщить мне истину относительно духовной жизни, Григорий Распутин заставил меня отречься от спиритизма…»

До конца 1907 года встречи Императорской Четы со «старцем Григорием» были случайными и довольно редкими. Вторая встреча произошла через много месяцев после первой, летом 1906 года, когда, посетив усадьбу Анастасии Сергиевку, там «увидели Григория». Возникла радость от общения, как всегда в таких случаях. Вот, например, запись Николая Александровича от 19 июня 1907 года: «В 3 часа поехали с Аликс в ее двуколке на Знаменку… Встретили Стану на террасе перед дворцом, вошли в него и имели радость увидеть Григория. Побеседовали около часа и вернулись к Себе».

Можно уверенно указать на время сближения Царской Четы и сибирского странника. Это произошло в октябре 1906 года, когда Распутин познакомился и с Царскими Детьми. Первоначально Николай II согласился ненадолго принять Григория, который собирался передать Венценосцам чудодейственный образ Симеона Верхотурского. Нежданно встреча затянулась, и Григорий впервые покорил Повелителя державы своими откровениями и размышлениями. Венценосцы признали его необычность.

Через три дня после встречи Император рекомендовал премьер-министру П. А. Столыпину пригласить удивительного человека к больной дочери. Она получила тяжелую травму в результате покушения террористов на отца. «Петр Аркадьевич! На днях Я принимал крестьянина Тобольской губернии — Григория Распутина, который поднес Мне икону св. Симеона Верхотурского. Он произвел на Ее Величество и на Меня замечательно сильное впечатление, так что вместо пяти минут разговор с ним длился более часа! Он в скором времени уезжает на родину. У него сильное желание повидать Вас и благословить Вашу больную дочь иконою. Очень надеюсь, что вы найдете минутку принять его на этой неделе. Адрес его следующий: СПб, 2-я Рождественская, 4. Живет у священника Ярослава Медведя».[17]

Распутин вошел в Царский дом и стал там желанным гостем. Началась историческая биография сибирского крестьянина.

Глава III «Злые языки страшнее пистолета»

Санкт-Петербург являлся крупнейшим городом Царства Двуглавого Орла. В начале XX века тут проживало около двух миллионов человек. (Для сравнения: во втором по величине городе — Первопрестольной столице Москве — насчитывалось чуть больше миллиона.) Здесь находились Императорский двор, главные правительственные ведомства, Государственный банк, Императорская Академия наук, Императорская Академия художеств, иностранные посольства, несколько Императорских театров, крупнейшее собрание национальной живописи (Русский музей), ряд других примечательных музеев.

Петербург являлся и главным деловым центром России, ее «первыми воротами» во внешний мир. Правления наиболее мощных промышленных корпораций, коммерческих банков, железнодорожных и страховых компаний размещались в Северной столице. На двух самых фешенебельных проспектах — Невском и Каменноостровском — особняки родовой знати соседствовали с домами безродных «финансовых королей», зеркальные витрины модных европейских торговых домов чередовались с витринами банков и страховых компаний.