Правда о Григории Распутине

По его словам, по воле Монарха он получил из Синода «все секретные дела» для того, чтобы, как якобы выразился Царь, «хорошенько разобрать и Мне доложить». В такой транскрипции событий получалось, что Царь наделял председателя Думы функцией какого-то рефери, обязанного «рассудить всё по совести». Ничего подобного не было и в помине. Как уже говорилось, Монарх надеялся, что после ознакомления с подлинными документами у Родзянко «откроются глаза» на истинное положение вещей. Увы, не открылись.

Родзянко уверяет, что это приказание Императора передал всё тот же Дедюлин. Непосредственно же «секретные» материалы «доставил ему» тайный советник П. C. Даманский, исполнявший в 1912–1915 годах должность товарища обер-прокурора Святейшего Синода. Когда Родзянко всё это сочинял, главных участников уже не было в живых. Дворцовый комендант Дедюлин умер в 1913 году, а Даманский — в 1916-м. Никто ничего ни подтвердить, ни опровергнуть не мог.

Однако сохранились дневниковые записи заведующего думской канцелярией Я. В. Глинки — доверенного человека председателя.[44] В его изложении дело выглядело следующим образом. «Решено было сделать письменный доклад на основании документов и дела и бывших также у самого Родзянко, полученных им с разных сторон, и присоединить свой вывод о личности Распутина и приносимом им вреде. Доклад был послан и назад не вернулся… В составлении доклада я принимал деятельное участие, стараясь смягчить тон и резкость выводов, продиктованных возмущенными чувствами по поводу всего этого дела Родзянко».

Служащий Думы вынужден был «смягчать» тон и «выводы» своего шефа! Из признаний же Глинки следует, что не только дело консистории легло в основу доклада, но и документы, «получаемые со всех сторон». Замечательно! Иными словам расследование консистории не давало тех «фактов», которые так требовались «Зевсу», а потому и брали что ни попадя «со всех сторон». Указанный «доклад» до наших дней не дошел, но можно быть уверенным, что это была сводка сплетен столичного «бомонда». Ничего порочащего Распутина, как уже ранее говорилось, церковно-административное расследование не выявило.

Для Родзянко всё это не имело значения. Он нашел в туманных намеках сельского батюшки из Покровского «достаточно» улик для обвинения Распутина в хлыстовстве. Хамская самонадеянность председателя Думы раскрылась во всей полноте во время беседы с будущим (с 1914 года) Царским духовником отцом Александром Васильевым, которого он «вызвал к себе». Не пригласил, а именно «вызвал».

Даже перед смертью Родзянко так и не излечился от мании величия! «Вызывать» господин председатель мог служащих, лакея или горничную. Из его же повествования следует, что он чуть ли всех, до министров включительно, «вызывал». Но оставим эту болезненную манию в стороне. Послушаем, что происходило во время самой беседы. А происходило там непредставимое.

Когда Александр Васильев сказал, что Распутин — «вполне богобоязненный и верующий человек, безвредный и даже скорее полезный для Царской Семьи… Он с Ними беседует о Боге, о вере», то Родзянко чуть не разорвало «от возмущения». Прозвучавший ответный монолог достоин того, чтобы его привести целиком.

«Вы мне это говорите, вы, православный священник, законоучитель Царских Детей. Вы допускаете, чтобы невежественный, глупый мужик говорил с Ними о вере, допускаете, чтобы его вредный гипноз влиял на детские души? Вы видите роль и значение в Семье этого невежественного сектанта, хлыста и вы молчите? Это преступное попустительство, измена вашему сану и присяге. Вы всё знаете и из угодливости молчите, когда вам Бог дал власть, как служителю Алтаря, открыто бороться за веру. Значит, вы сами сектант и участвуете в сатанинском замысле врагов Царя и России — забросать грязью Престол и Церковь».

В каком же катастрофически болезненном состоянии надо было находиться, чтобы бросать подобные обвинения. Кто господину Родзянко дал право так по-хамски разговаривать со священником? И даже когда «дополз» до Сербии, то все эти слова счел уместным сохранить «для потомков»! Ничего не понял, и ничто не просветило! Но вернемся к сюжету…

Родзянко не только «изучал», но и афишировал следственное дело, которое он давал читать разным лицам, в том числе и А. И. Гучкову, хотя Царь просил «сохранить всё в тайне». Председатель Думы снял с некоторых документов копии. Нетрудно догадаться, с каких именно.