Правда о Мелоди Браун

Мелоди легла на белоснежную простынку на носилках. Дверцы машины захлопнулись, и «Скорая» повезла ее в больницу. Все шумы, огни, все звуки разрушения скоро истаяли где-то позади.

– 1 –

Когда Мелоди Браун было девять лет и три дня, ее дом сгорел дотла. Пожар уничтожил все, не оставив ни единой детали одежды, ни единой игрушки, фотографии или старой рождественской открытки. Однако не только скромное имущество девочки унес безжалостный огонь – он забрал и все то, что хранилось у нее в памяти. Мелоди Браун не помнила почти что ничего о том, что было до ее девятилетия. Более раннее детство оставалось для нее полнейшей тайной. В памяти уцелели лишь два воспоминания о тех годах, причем оба нечеткие и сиюминутные, как внезапно налетевшая метель. В одном она стояла на спинке дивана и, вытянув шею, выглядывала в высокое окно. А во втором – нежно благоухающая кроватка в какой-то тускло освещенной комнате, стеганое шелковое одеяльце кремового цвета и крошечный младенец в колыбели. У этих отрывочных воспоминаний не было ни малейшего контекста – они существовали как два отдельных мгновения ее жизни, которые одиноко раскачивались бок о бок, точно два маятника в гулком от пустоты пространстве, где должны были бы находиться еще тысячи таких же памятных мгновений.

Однако, когда Мелоди было уже тридцать три и когда прошлое превратилось для нее всего лишь в далекий и пыльный от времени фрагмент ее вроде бы устоявшейся жизни, с ней произошло нечто совершенно непредвиденное и невообразимое. Однажды теплым июльским вечером – каких в то лето было вообще по пальцам перечесть – жизнь Мелоди Браун неожиданно круто развернулась, сменив свое привычное течение и приняв абсолютно иной расклад.

* * *

В тот вечер, с которого и начались все перемены, Мелоди Браун могла бы просто вернуться домой, если бы вдруг не решила, выйдя с работы, укрыться от летнего дождя, крупными каплями забарабанившего по ее обнаженным рукам, и сесть в автобус номер 14 вместо того, чтобы, по обыкновению, прогуляться пешком. Так же, с предельной вероятностью, она бы в тот вечер, как обычно, оказалась дома, если б не решила с утра надеть легкую майку, выставив на всеобщее обозрение ничем не прикрытые плечи.

– У вас просто изумительные плечи, – заметил какой-то мужчина, скользнув на свободное сиденье рядом с Мелоди. – С того момента, как вы сели в автобус, я от них глаз не могу оторвать.

– Это вы так прикалываетесь, да? – хмыкнула в ответ она.

– Да нет, серьезно. Я кое-что смыслю в плечах, а ваши плечи – это что-то поистине невероятное.

Мелоди смущенно коснулась пальцами своих плеч, потом метнула на сидевшего рядом незнакомца подозрительный взгляд.

– Вы что, фетишист?

Мужчина громко рассмеялся, обнаружив в задних зубах три «серебряные» пломбы.

– Ну, насколько мне известно, нет, – ответил он. – Разве что меня им делает тот факт, что я способен увлечься женщиной с такими восхитительными плечами.

Мелоди с любопытством уставилась на незнакомца. Он, значит, ею увлекся. Ею давно никто не увлекался. Во всяком случае, с 1999 года – да и то трудно было сказать, действительно ли она нравилась тому парню или же он просто поухаживал за ней из жалости.

– А я что, так похож на извращенца? – искренне забавлялся сосед по сиденью.

Она оценивающе смерила его взглядом – скользнув от легких кожаных туфель до бледно-голубой рубашки и свежевымытых волос, потом обратно, к светло-серым брюкам. Самый что ни на есть нормальный индивид.

– А кто говорит, что извращенцы похожи на извращенцев? – отозвалась она.

– Что ж, клянусь вам, я не из их числа. Я абсолютно нормален. Если хотите, могу даже дать вам телефончик своей бывшей жены. Она сочла меня столь несносно нормальным, что ушла от меня к мужику с пирсингом в брови.

Мелоди рассмеялась, и незнакомец весело улыбнулся в ответ.

– Послушайте, – сказал он, поднимаясь на ноги, – мне пора выходить. Вот моя визитка. Если вам придется по душе мысль провести где-нибудь вечер с извращенцем-фетишистом, то позвоните мне, пожалуйста.

Мелоди взяла карточку из его загорелых пальцев и на мгновение ткнулась в нее взглядом.

– Буду с нетерпением ждать, – с улыбкой сказал он и, подхватив свой рюкзак, выскочил через глухо фыркнувшую гидравлическую дверь на оживленный тротуар.

Сидевшая перед Мелоди женщина резко развернулась на своем сиденье:

– Едрит твою налево! Если вы ему не позвоните, я это сделаю сама!

Звонить ему она не стала. Выждав целую неделю, Мелоди отправила незнакомцу сообщение. Не потому, что так уж хотела с ним связаться (ибо последнее, что Мелоди Браун вообще требовалось в жизни – так это мужчина), а потому, что все ее ближайшее окружение, начиная с сына и лучшей подруги и заканчивая женщинами на работе, настаивало, чтобы она все же это сделала.