Правда о Николае I. Оболганный император

12 декабря великий князь Николай получает пакет из Таганрога от начальника главного штаба армии Дибича о вызревании на юге страны обширного военного заговора, который может быть поддержан и в столице. Среди заговорщиков упоминались Бестужев и Рылеев. Генерал-губернатор Милорадович, находящийся с этими людьми в приятельских отношениях, не предпринял против них никаких превентивных действий, несмотря на поручение великого князя.

12 декабря в Петербург прибыл курьер из Варшавы с письмом от Константина от 8 декабря, в котором опять не оказалось манифеста об отречении от престола, только личное сообщение о невозможности принять корону империи.

В тот же день, вечером, к великому князю Николаю явился поручик Я. Ростовцев, член тайного северного общества и племянник директора Российско-Американской компании Н. Кусова, с пакетом от К. Бистрома. В пакете содержалось предупреждение самого Ростовцева о готовящемся заговоре. Впрочем, основным в этом предупреждении было то, что Николаю рекомендовалось не принимать престола, потому что это может предвещать «гибель России»: отпадение Грузии, Бессарабии, Финляндии, Польши, Литвы.

Ростовцев даже сообщил о подготовке восстании на юге, отводя внимания от заговора в самом Петербурге, а, возможно, пытаясь убрать опасных конкурентов чужими руками.

Ростовцев, как и его командир Бистром, были близки к окружению вдовствующей императрицы Марии Федоровны, которая строила свои планы на регентство. В ее окружении находились многие пайщики и высокопоставленные служащие Российско-американской компании.[39]

Военный министр Аракчеев не принял петербургского военного губернатора Милорадовича, посланного к нему великим князем Николаем.[40] Честный служака вероятно считал, что законным наследником является Константин или же не доверял Милорадовичу.

События начинают принимать оборот, чем-то напоминающие то ли события отдаленного будущего, февраля 1917, когда генералы и промышленники опрокинули трон, то ли «передачу» власти в стиле 18 в., когда гвардия убирала одних наследников и водворяла других.

Однако Николай Павлович не пустил тогда события по «февральскому» или «гвардейскому» руслу.

Манифест от 12 декабря 1825 г. объявил о восшествии на престол Государя императора Николая.

«Россия с умилением узнала о великодушной беспримерной в истории борьбе двух братьев, уступавших друг другу право на венец блистательнейший в мире», – замечает официальный историк.[41]

Реально же в этой борьбе Константин показал только капризное безволие и отрешенность от судеб России, Николай – чувство долга и ответственность за состояние страны.

Тем временем сделали свой ход представители тайных политических обществ.

Заговор гвардейской казармы

Землевладельческая олигархия – мать декабризма

«Движение 14 декабря вышло из одного сословия, из того, которое доселе делало нашу историю, – из высшего образованного дворянства», – пишет В. Ключевский.[42] Подтверждает это «деланье истории» и другой маститый историк, С. Платонов: «Попытки переворота исходили из той же дворянской среды, которая в XVIII веке не раз делала подобные попытки, а орудием переворота избрана была та же гвардия, которая в XVIII столетии не раз служила подобным орудием.»[43]

Свои интересы, как оно их понимало, «высшее образованное дворянство» отстаивало, проявляя железную волю, не останавливаясь и перед цареубийством.

Плеяда освободителей 1825 была порождена паразитическим сословием, тормозившим развитие общества. В момент максимальной своей праздности дворянство захотело оформить свое господство над обществом в виде правильных политических институтов.

«Движение 14 декабря было последним гвардейским дворцовым переворотом, – пишет Ключевский, – но и при этом это было первой попыткой идеологического переворота, когда претензии на политическую власть опирались на отвлеченные идеи.»

Собственно в этой сентенции историк соединяет два определения и получается по сути – гвардейский идеологический переворот. Или попытка захвата политической власти, с использованием отвлеченных идей (так и хочется вместо «отвлеченных идей» подставить слово «пиар»).

Историки, выискивающие черты «прогрессивности» у декабристов, старательно затушевывали вопрос, интересы какого сословия они представляли, оставляя за ними роль маленькой группки прекрасных личностей.