Правда о Первой мировой

Этим единственным в своем роде инструментом владел Генеральный штаб, который благодаря строгому отбору и подготовке не имел равного себе в Европе ни по профессиональным знаниям, ни по искусству – хотя и ему не уда лось избежать некоторой умственной рутины, характерной для всех профессий. Исключительное умение является результатом долгой практики, а постоянная практика и повторение неизбежно ведут к выхолащиванию оригинальности и гибкости мышления. Кроме того, в профессиональной армии выдвижение по старшинству является правилом, которое трудно обойти. Германцы, правда, склонялись к системе контроля штаба над командиром. Обычно на деле это передавало фактическую власть в руки более молодых офицеров Генерального штаба. Как свидетельствуют военные мемуары и документы, начальники штабов различных армий и корпусов часто принимали мгновенные решения, не давая себе труда посовещаться с командирами. Но такая система имеет и свои теневые стороны. Отсюда брались и те палки в колеса, которые довольно часто тормозили германскую военную машину, в остальном хорошо смазанную и исправно работавшую.

Тактически германцы начали войну с двумя важными материальными преимуществами. Они одни точно оценили возможности тяжелой гаубицы и обеспечили себя достаточным числом этих орудий. И хотя ни одна армия не поняла, что пулемет представляет собой «квинтэссенцию пехоты» и не развила до предела этот подавляющий источник огневой мощи, но германцы изучили пулемет больше других армий и сумели скорее, чем другие армии, использовать присущее пулеметам свойство подавления на поле боя всего живого. Этому предвидению значения тяжелой артиллерии и пулеметов германский генеральный штаб обязан главным образом прогнозу капитана Гофмана, молодого германского атташе при японской армии в Манчжурии. В стратегической области германцы поставили изучение и развитие железнодорожного дела на более высокую ступень, чем любой из их противников.

Австро-венгерская армия, хотя и организованная на германский образец, была несоизмеримо хуже. В этой армии традициями являлись скорее поражения, чем победы. Кроме того, созданию морального единства – отличительной черты армии союзника Австрии – мешала смесь в армии различных национальностей.

Вследствие всего этого замена старой профессиональной армии армией, построенной на началах всеобщей воинской повинности, скорее понизила, чем повысила уровень ее эффективности. Войска внутри империи были часто по национальному признаку сродни тем, которые имелись у противников по другую сторону границы. Это вынуждало Австрию к распределению войск на основе политических, а не военных интересов – чтобы родственники не сражались друг против друга. Наконец, затруднения, связанные с характерными особенностями человеческого материала армии, увеличивались еще географическим положением государства – большой протяженностью границы, которую надо было защищать.

И командиры австро-венгерской армии за редким исключением уступали в профессиональном отношении германским. Более того, хотя взаимодействие здесь понималось лучше, чем в армиях Антанты, Австрия неохотно подчинялась руководству Германии.

Но несмотря на всю свою очевидную слабость, австро-венгерская армия, являясь, в сущности, слабо сколоченным конгломератом национальностей, в течение четырех лет противостояла ударам и лишениям войны в такой степени, что это поражало и приводило в смущение ее врагов. Объясняется это тем, что сложная национальная паутина армии была сплетена на крепкой германской и мадьярской основе.

От центральных держав перейдем к державам Антанты. Франция обладала только 60 % потенциальной людской мощи Германии (5 940 000 против 7 750 000), и этот дебетовый баланс фактически заставлял ее призывать на военную службу всех физически годных для этого мужчин. Новобранец призывался в возрасте 20 лет, 3 полных года состоял на военной службе, затем 11 лет находился в резерве и, наконец, два срока – по 7 лет каждый – проводил в территориальной армии и в территориальном резерве. Эта система давала Франции к началу войны армию силой до 4 000 000 человек, равную армии ее противника – Германии. Но, в противоположность Германии, Франция придавала мало значения резервным частям как боевым единицам. Французское командование рассчитывало только на полурегулярные войска первой линии – около 1 500 000 человек, думая проделать с ними короткую и решающую кампанию, которая ожидалась и для которой готовилась армия. Более того, французы предполагали, что и противник их будет придерживаться той же точки зрения. Но в этом они жестоко ошибались.