Правда о России. Мемуары профессора Принстонского университета, в прошлом казачьего офицера. 1917—1959

В последние четыре года перед Первой мировой войной были отпразднованы памятные даты трех не связанных между собой иностранных вторжений в Россию с Запада – из трех предыдущих столетий. По поводу всех трех юбилеев устраивались многочисленные торжества, благодаря чему исторические факты, имевшие отношение к этим событиям, глубоко запечатлелись в моей памяти.

В 1909 г. исполнилось двести лет Полтавской баталии, в которой Петр Великий нанес королю Швеции Карлу XII решительное поражение. Вторгаясь на Украину, шведский король ошибочно полагал, что его тайный союзник гетман Мазепа привлечет на его сторону местное население.

В 1912 г. исполнилось сто лет вторжению Наполеона в Россию, битве при Бородине, которая ничего не решила, сожжению Москвы и катастрофическому зимнему отступлению французских войск.

Но особенно богатым на исторические годовщины оказался 1913 г. Сначала – трехсотлетнего краха польского вторжения[10] в Россию. Поляки привели с собой претендента на русский трон, который тайно принял римско-католическую веру. Они захватили Москву, но местное население восстало и уничтожило самозванца. Смутное время прекратилось с избранием на трон Михаила Федоровича Романова, который в 1613 г. стал первым царем династии Романовых.

Затем – столетие битвы при Лейпциге, где особенно отличился лейб-гвардии Казачий полк. Бригада французских кирасир генерала Латур-Мобура пробила строй прусской пехоты, опрокинула прусскую батарею и уже неслась вверх по склону холма, с вершины которого за ходом сражения наблюдали три монарха-союзника – русский и австрийский императоры и король Пруссии. Казалось, ничто уже не преграждало путь французам, однако за холмом находились донские казаки гвардейского полка. Александр I приказал им контратаковать. Что казаки с успехом и проделали. Они осуществили самую впечатляющую и зрелищную, вероятно, кавалерийскую атаку в мировой военной истории и при помощи пик отбросили кирасир назад. Я не знаю ни одного другого случая, когда за кавалерийской атакой, как в театре, наблюдало бы такое множество сановных особ[11].

В награду за подвиг полк в марте 1814 г. был удостоен особой чести – триумфально войти в Париж первым из трех союзных армий, впереди даже трех монархов.

На английской гравюре того времени (фото 12) изображено, как последние ряды донских казаков проходят под воротами Сен-Мартен впереди царя Александра I, его августейших союзников и их армий.

Парижане, по всей видимости, не сохранили враждебных воспоминаний об этом полку, хотя он в составе оккупационных сил стоял в городе несколько месяцев. На фото 13 представлена французская карикатура того времени – верный ординарец удерживает застенчивого гвардейского офицера-казака от встречи с парижскими девицами.

По приказу императора на полковых знаменах было выгравировано название «Лейпциг», а день памятной атаки – 4 октября (по старому стилю) – объявлен праздником полка.

Гвардейская батарея всегда была тесно связана с лейб-гвардии Казачьим полком. Петербургская газета «Русский инвалид» напечатала в 1913 г. к столетию знаменательного события стихотворение отца, посвященное «героям Лейпцига». Позже в Париже его перепечатал Музей полка, а в 1963 г. оно было вновь опубликовано в связи с 150-й годовщиной.

На фотографии 14 можно увидеть, каким представлял себе этот полк француз более позднего поколения, знаменитый художник Эдуард Детайль. Именно так на самом деле выглядели эти замечательные люди, такими знал их и я.

Наполеоновские войны – один из многих примеров, опровергающих утверждения о том, что стремление к мировому господству представляет собой русскую традицию, а не цель коммунистических экстремистов. Если бы это было так, то русская армия, прогнав Наполеона от Москвы в 1812 г. до Парижа в 1814 г., не вернулась бы вскоре после этого домой. На самом же деле уже через год наших солдат там не было, и стоит вспомнить, что Веллингтону в 1815 г. пришлось одному разбираться при Ватерлоо с Наполеоном, вернувшимся из изгнания с острова Эльба.

Мое детство и учеба в школе

В дни моего детства Павловск был совсем маленьким городком. Тогда в нем были расквартированы всего лишь три батареи.

Зато летом Павловск буквально оживал. Из Санкт-Петербурга на дачи приезжало множество горожан. Ежедневно проходили симфонические или другие концерты на открытом воздухе или в большом зале, примыкавшем к железнодорожному вокзалу и большому парку, открытому для публики. В наш парк приезжали даже из столицы.

Павловск был частью личных владений великого князя Константина Константиновича. Наша семья была очень дружна с семьей павловского градоначальника, генерала гвардейской конной артиллерии в отставке Эдуарда Эдуардовича Гееринга. Семья градоначальника могла пользоваться территорией личного дворца великого князя (см. фото 63)[12], и я часто вместе с ними играл там в теннис.