Правда о русской революции. От Февраля до Октября. Гадит ли англичанка в России?

В городах проживало всего 18 % населения. И то, городским населением жителей какого-нибудь Касимова, даже Тамбова, считать можно было весьма и весьма условно.

Только сельское население у нас имело свою особенность, которую разглядел Владимир Ильич.

Во всех странах крестьянство считалось классом буржуазным. Оно и понятно – частная собственность на землю, частная собственность на орудия производства… И сельская буржуазия формировалась вместе с буржуазией промышленной. В Англии, когда овцы людей съедали, избыток крестьянского населения перетекал в города, где начался промышленный бум, да еще и колонии приняли массу народа. Но даже при этом ситуация была жуткой. Однако завершилось всё образованием многочисленного рабочего класса городов, возникновением довольно ограниченных групп сельской буржуазии и сельского пролетариата-батраков.

Но это в Англии так было. И во Франции. И в Германии… Потому что там произошли буржуазные революции, которые сломали основы феодализма. Феодалы, как класс землевладельцев, стали достоянием истории в Европе, их сменила сельская буржуазия. Даже если барон оставался владельцем поместья, он уже не был сеньором, он был обычным буржуа с аристократической родословной. Крупный землевладелец обеспечивал более высокую продуктивность в сельском хозяйстве, и сокращение сельского населения шло непрерывно, в том числе и сельского пролетариата, до уровня, когда эта категория наемных рабочих уже просто перестала быть фактором исторического процесса.

У нас же буржуазной революции не случилось! У нас всё произошло по принципу хирургической операции по удалению гланд через задний проход. До 1861 года Россия, со своим крепостным землевладением, существовала как классическое феодальное государство. И когда уже мало того, что существование страны в таком виде делало ее экономически несостоятельной рядом с основными геополитическими конкурентами, но уже грозило внутренним взрывом со стороны вконец замордованного мужика, правящий класс феодалов во главе со своим сеньором-царем решился на проведение буржуазной реформы. Но, так как правящим классом были феодалы, то эта реформа была проведена с соблюдением их интересов, с известными «выкупными платежами». Да еще и земля была передана не в собственность «освобожденным» крестьянам – а общинам.

Чем мыслили царь и его советники, когда своими руками заложили эту бомбу под основание империи, можно только гадать. Наверное, какие-нибудь жидомасоны их на это надоумили…

Начались сразу же «забавные» процессы в «аграрном секторе». Перво-наперво, резко вверх рванула численность крестьян. Община выделяла землю на едока, поэтому бабы едоков плодили без перерыва на декретный отпуск. Мединский даже не вспомнил о таком факторе, повлиявшем на рост численности народонаселения. Пока новорожденный потребитель продуктов «фермерского» хозяйства не превратился во взрослого мужика, это было для конкретного «фермерского» хозяйства экономически оправданным – ребенок мало ел. Но потом этот член семьи вырастал, женился, отделялся от родителей… И земля общины начинала дробиться в геометрической прогрессии. Наступило малоземелье, повлекшее обнищание.

Одновременно по крестьянам шибанули «выкупные платежи». Только получив свободу, клочок пашни от общины, не успев подняться на ноги, бывшие крепостные сразу, в подавляющем своем числе, оказались в злостных недоимщиках. Это еще одна причина обнищания.

И нищета здесь же вызвала новую волну роста рождаемости. Нищета всегда многодетна.

Многодетность еще нищеты добавила. А нищий малоземельный «фермер» способен вести только допотопное малопродуктивное производство, которое ведет к дальнейшему обеднению. Замкнутый круг.

Всю эту массу сельского населения нужно было уводить из аграрного производства в промышленность. А этой промышленности не существовало. Вернее, промышленность-то была, просто она была в стране феодальной. Но феодал – это землевладелец, а не промышленник. Более того, феодалы и капиталисты – классы-антагонисты, поэтому сама помещичья власть была не заинтересована в развитии капитализма, она его боялась как конкурента. Если точнее, то правящая верхушка боялась своего, отечественного, буржуя. А вот в заморском предпринимателе такой опасности она не видела, поэтому своего давила, а иностранцу дозволяла все двери открывать ногой.