Правда о русской революции: Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения

В Варшаве мы пробыли три года и ввиду того, что в 1913 году предполагались торжества по случаю 300-летия Дома Романовых, главным образом в Нижнем Новгороде, то муж мой был назначен туда начальником губернского жандармского управления. Нижний Новгород мне не понравился: скучный, сонный город, хотя и главный на Волге; но вид на Волгу был замечательно красивый – снующими все время нагруженными баржами и великолепны пассажирскими громадными и богато устроенными парохода. Оживал город во время ярмарки, которая была на другом бету Волги и представляла собой нечто феерическое, и особенно по вечерам, когда она вся была залита светом. Купцы и промышленники стекались сюда со всей России, заключались миллионные сделки, все народности, населяющие Россию, привозили свои лучшие товары и изделия, и чего только там не было, глаза разбегались, глядя на все это, жизнь и веселие били ключом. Театры, рестораны самые роскошные и разные увеселения открывались во время этой ярмарки. Грандиозное зрелище представляла из себя река Волга во время ледохода. Лед трескался с таким шумом, как будто стреляли орудия, и когда он начинал двигаться, то льдины подымались в белую высокую гору, сталкиваясь между собой. Во время ледохода сообщение между обоими берегами прерывалось, и так как дорога была на другом берегу Волги, там, где бывала ярмарка, то пассажиры, приехавшие поездом, должны были ждать, пока лед не пройдет, моста же не было. Как-то я поехала в Москву, и когда уезжала туда, то Волга была еще сильно замерзшей. Возвращаясь назад через несколько дней, получив телеграмму, что дети заболели, я подъехала к реке Волге и с ужасом увидела, что лед тронулся. Пассажиры, приехавшие в одном поезде со мной, разбрелись по гостиницам, так как нельзя было знать, как долго будет проходить лед – иногда это брало два-три дня, а иногда целую неделю, я же очень беспокоилась насчет детей и стала уговаривать лодочников перевезти меня на другой берег, то есть в Нижний Новгород. Никто не соглашался на это, все советовали мне обождать, пока лед не пройдет, и не рисковать, но мое беспокойство было сильнее страха, и мне удалось уговорить за десять рублей трех смельчаков-лодочников переправиться. Усадили они меня в небольшую лодку и сами сели в нее. Там, где вода очистилась от льда и новые льдины были еще довольно далеко, мы плыли, а где лед покрывал ее толстым еще слоем, лодочники вылезали и втаскивали лодку со мной на лед и тащили ее по льду, пока опять не показывалась вода, очищенная от льда, и таким образом добрались мы через два часа до другого берега. Люди, стоявшие на берегу, с ужасом смотрели на нашу переправу, а мне казалось тогда, что это совсем не было так страшно. Волга была очень опасной во время ледохода. Как-то я пошла к Волге заказать стерлядь и, возвращаясь, остановилась на довольно далеком расстоянии от реки, чтобы посмотреть на ледоход. Вдруг слышу – рыбак кричит мне, чтобы я скорее уходила подальше, так как целая громадная глыба льда плывет в моем направлении. Окрик был такой внушительный, что я отбежала вовремя. Я поразилась силе этой льдины, которая в одну минуту срезала как ножом большущий кусок земли; на берегу, и он поплыл вместе с нею, а также и домик, который стоял на ней: если бы я не отбежала, то и меня унесло бы так же.

В 1913 году Нижний Новгород готовился к встрече Царской семьи. Из нижегородского общества девять дам были выбраны, чтобы представиться Государыне, в это число попала и я. Все дамы были в белых платьях и белых шляпах. Помню один эпизод с нашим представлением: статс-дама Государыни графиня Нарышкина записала вес наши фамилии, в каком порядке мы должны будем представиться. В день представления одна из дам заболела и не смогла явиться, и когда графиня Нарышкина представляла нас, то, забыв вычеркнуть из списка не явившуюся даму, представила и ее. Приехал туда Государь для осмотра укреплений и на некоторое время поселился в Ялте, куда постоянно приходилось ездить моему мужу, так как и этот район был в его ведении. Два раза за это время муж был приглашен к Высочайшему завтраку на «Штандарт» – яхту Государя, на котором присутствовало только двенадцать человек. Государь много рассказывал и расспрашивал, и муж поражался его памятью и прекрасным образованием.