Правда о «Смерш»

— Ты что ж, брат, молчишь? Был в партизанском отряде в Белоруссии, а не рассказываешь?

— Так вы ж о том не спрашиваете, — скромно отвечает тот.

В общем, дал он показания и о своих преступлениях на оккупированной территории, и о новом разведывательном задании, которое получил…

Бобок был арестован, а следовательно, были предотвращены тяжелые последствия для наших войск, к которым могли привести его шпионские действия.

Здесь я хотел бы сказать о трудностях содержания задержанных подозрительных лиц в полевых условиях. Скажем, оперработник задержал подозреваемого. Где его содержать и как охранять до отправки в тыл? Казалось бы, мелочь, а на самом деле как поступить?

Ведь камера для арестованных отсутствует, условия полевые, специально обученной охраны нет. Мы во время войны поступали так: вырывали яму глубиной три-четыре метра, на веревочной лестнице опускали подозреваемого, лестницу вытаскивали, ну а дальше — чтобы часовой сам ненароком не свалился в эту яму.

Также в освобожденной Польше осуществлялись мероприятия по разоружению частей и подразделений «Армии Крайовой» (АК), созданной польским эмигрантским правительством Миколайчика, пытавшегося руководить ситуацией из Лондона. Боевые действия против гитлеровских войск они предусмотрительно не вели. После вступления наших войск в Польшу эта армия оказалась у нас в тылу и представляла большую опасность. Ее части находились в лесах, были хорошо оснащены и вооружены, имели склады боеприпасов.

В январе 1945 года после освобождения Варшавы в наши руки попал один немецкий военнопленный, одетый в форму, значительно отличавшуюся от форм военной одежды немецких военнослужащих. Одет он был в добротную куртку зеленого цвета с разводами. Мы заинтересовались им и стали обстоятельно допрашивать. Оказалось, что он был одним из членов знаменитой террористическо-диверсионной организации Отто Скорцени, называвшейся «Ягд фербанд Ост». На допросах он показал, что в плен попало несколько десятков других участников этой организации.

По указанию полковника Н.М. Карпенко я объехал лагеря, где содержались немецкие военнопленные, и по необычной знакомой нам форме одежды выявил более 50 участников организации О. Скорцени. Замечу, что это были специально подготовленные диверсанты, многие из которых были озлоблены и не сломлены. Это был большой успех «Смерш».

Когда об этом факте было доложено в Управление контрразведки «Смерш» 1 — го Белорусского фронта, то там усомнились в достоверности наших сведений. Лично начальник управления «Смерш» фронта генерал-лейтенант А.А. Вадис звонил по этому поводу полковнику Карпенко. Тот подтвердил достоверность наших данных. После этого генерал Вадис дал указание доставить в управление «Смерш» фронта всех выявленных и задержанных участников организации «Ягд фербанд Ост» для обстоятельной работы с ними.

Я был назначен старшим опергруппы «Смерш» в прифронтовой полосе 5-й ударной армии по разоружению частей АК. Работа была ответственная и необычная, значение которой возрастало в условиях, когда наши войска активно готовились к наступательным операциям по освобождению Варшавы и овладению Берлином. Еженедельно о ходе и результатах этой работы составлялись доклады и шли лично к Сталину.

Еще раз возвращаясь к недоброй памяти немецкому агенту Таврину (агентурная кличка — Шило), скажу, что задержан он был сразу после его появления в нашем тылу. В этом деле обращает на себя внимание то обстоятельство, что, несмотря на серьезность задачи, поставленной перед Тавриным, на серьезную и длительную его подготовку, немцы допустили ряд элементарных, даже смешных ошибок.

В частности, размещение наград на груди агента не соответствовало правилам ношения орденов и медалей в Красной Армии. Так, ордена Александра Невского и Красной Звезды положено было носить на правой стороне груди, а у Таврина они оказались слева.

Это была ярко выраженная «засветка» агента, когда агент терпел провал сразу и по вине готовившей его группы специалистов.

Случай с Тавриным был далеко не единственным, когда противник допускал серьезные ошибки, быстро ведущие к провалу.

Интересно, что десантировали Таврина-Политова вместе с мотоциклом М-72 и сопровождающей его «капитаном» Шиловой с совершившего посадку в нашем тылу четырехмоторного самолета «Арадо 232». Интересен этот редкий тяжелый самолет был тем, что, имея более десятка стоек не убирающегося подфюзеляжного шасси, он мог садиться на сильно пересеченной местности.

В «Смерш» знали о готовящейся операции, правда, неизвестны были цели противника, поэтому вели с немцами активную радиоигру. Вел игру и абвер, проводивший отвлекающие операции. В последний момент немцы, подстраховавшись или в рамках своей контригры, уклонились от предложенной легенды и совершили посадку на 150 км севернее того места, где их ждали. Но это не помогло. Самолет на пробеге столкнулся с деревом и загорелся, диверсанты на мотоцикле были задержаны через полтора часа после посадки, экипаж из пяти человек также был вскоре пленен. Один член экипажа, оказавший сопротивление при задержании, был убит.