В 1963 году для проведения партактива всего на один день в Будапешт приезжал Н.Р. Миронов. Несмотря на короткое время пребывания в столице Венгрии, он приехал к нам, в Особый отдел и, в отличие от Семи-частного, подробно интересовался делами, состоянием отношений с венгерским руководством и со спецслужбами. Он осмотрел отдел, побывал в казарме, где располагалась рота охраны, одобрил работу, но и высказал ряд критических замечаний.
Позднее, в 1964 году, где-то в конце сентября — начале октября раздался звонок по ВЧ из Белграда. Звонил Н.Р. Миронов. Он сказал, что отдыхает в Югославии вместе с зам. председателя Совмина В.Н. Новиковым, теперь собирается домой — в Союз. Но перед отъездом ему очень хотелось бы побывать в Будапеште, городе, где он воевал в годы войны. Он спросил, не могу ли я его встретить на югославско-венгерской границе, привезти в Будапешт и показать все то, что его интересует. Я, естественно, ответил, что с удовольствием организую его поездку. Спросил только, следует ли мне через министра внутренних дел Венгрии А. Бенке поставить в известность о его прибытии секретаря ЦК ВСРП Я. Кадара. Миронов ответил:
— Не надо. Это свяжет мне руки, и я не смогу побывать там, где хочу.
В Будапеште он пробыл три дня, осмотрел здание парламента, побывал в крупных музеях, в некоторых местах под Будапештом, где он воевал в 1944 году. Были мы и на острове Маргит, где отведали настоящей венгерской кухни — сытной, вкусной и острой. В этой поездке Н. Миронов был вместе с женой — Раисой Афанасьевной.
Во всех визитах нас сопровождала и моя супруга — Полина Ивановна. Заехали они и в гости к нам, на квартиру. Здесь кулинарным мастерством удалось блеснуть Полине Ивановне — ее фирменные уральские пельмени пользовались несомненным успехом.
При отъезде на железнодорожном вокзале венгры устроили Н.Р. Миронову прощальные проводы. Он был растроган, обнял меня и дал понять, что долго в Будапеште я не задержусь.
Недели через две мы с женой улетели в отпуск в Кисловодск, и там в одной из центральных газет я увидел сообщение в траурной рамке. Что-то будто кольнуло меня. Вчитавшись, я узнал, что в авиакатастрофе, на подлете к Белграду, вместе с другими членами делегации, возглавляемой начальником Генштаба, Маршалом Советского Союза С.С. Бирюзовым, погиб Н.Р. Миронов.
Это была большая потеря. Фактически вся страна была в трауре. Для меня это было большим личным потрясением.
Запомнились встречи венгерского руководства с советскими правительственными делегациями, возглавлявшимися первыми лицами. В некоторых из этих встреч мне довелось участвовать.
В апреле 1964 года в Венгрию в составе большой делегации с женой прилетел Никита Хрущев. Мы встречали Н. Хрущева и венгров у себя, в военном городке.
По установленному порядку, когда высшие руководители страны приезжали в воинскую часть, за их охрану непосредственно отвечал Особый отдел. Поэтому, зная заранее о приезде Н. Хрущева и Я. Кадара, на территории штаба ЮГВ мы приняли все необходимые меры охраны.
Командующий ЮГВ К.И. Провалов
[7]построил всех членов Военного совета около штаба. Пригласил меня. Я стоял с левого фланга первым. Приехав, Н. Хрущев направился первым делом ко мне. Шляпа у него была набекрень, галстук сдвинут, от него разило водочным перегаром, Я пожал мягкую, потную руку Хрущева и представился. Потом он поздоровался со всеми другими генералами.В клубе Дома офицеров был устроен митинг. Н. Хрущев сел в президиум, обхватил руками свою большую голову и ни слова не сказал.
К. Провалов после митинга пригласил Н. Хрущева и Я. Кадара на чай. Что такое чай, мы все прекрасно понимали.