Правда о спящей красавице

– Не знаю, – пожала плечами моя собеседница. – Может, избил, а может, просто толкнул так, что я упала и ударилась обо что-то головой. Ничего не помню! Одно радует: врач мне сказала, что сексуального насилия не было, а упасть я могла и сама, поэтому в полицию сообщать обо мне не стали. Хотя, мне кажется, и тут Дима подсуетился.

– В смысле?

– Я думаю, что это по его настоятельной просьбе врачи не стали насчет меня ставить полицию в известность, – пояснила незнакомка, и я мысленно согласилась с ней. – Скажите, Татьяна Александровна, что, в этой стране теперь действительно не милиция, а полиция?

– То есть вы помните, что раньше была милиция?

– Нет, просто я от скуки смотрю телевизор, а там милицейские детективы показывают. А в новостных передачах говорят про полицию. Я и чувствую – чего-то не понимаю.

– Около двух лет тому назад произошла реформа милиции, которая, в частности, коснулась и названия, – пояснила я.

– Вот, значит, в чем дело… Скажите, Татьяна Александровна, почему Дима обратился именно к вам?

– Ему рекомендовал меня наш общий знакомый, которого я… лечила.

– У него тоже была амнезия? – предположила незнакомка, проглотив мою полуправду.

– Нет, на самом деле это заболевание встречается не так уж и часто. – Я вспомнила, что читала об этом в Интернете. – Скажите, вы работали со списком мужских имен?

– Начала, было, но, когда поняла, что на ум приходят те, кого я узнала, точнее, о ком услышала или прочитала уже после выписки из больницы, – бросила это бесполезное занятие. – Девушка оказалась гораздо умнее, чем я предполагала. Значит, сегодня мне придется заполнить сеанс психотерапии чем-то другим. После некоторой паузы моя «пациентка» вернулась к начатому разговору: – То есть вы, Татьяна Александровна, раньше не знали Дмитрия?

– Нет, не знала, – подтвердила я. – А почему вас это так волнует? Вы мне не доверяете?

– Не вам, скорее – ему. Мне кажется, Дима на самом деле знает, кто я такая, но по каким-то причинам не решается рассказать о моем прошлом, хочет, чтобы я вспомнила все сама. – Незнакомка уставилась на меня во все глаза, ожидая подтверждения или опровержения своей гипотезы.

Я до такого предположения самостоятельно не додумалась, так что моя «пациентка» явно обошла меня. А ведь она может оказаться права! Однако я работаю на Архипова, он платит мне деньги, и очень хорошие деньги, поэтому я должна всячески поддерживать его реноме.

– Ну, с чего вы это взяли? – снисходительно поинтересовалась я.

– Я не могу поверить, что он просто так стал бы помогать совершенно незнакомому человеку!

– Очевидно, что вы ему очень нравитесь. Как, по-вашему, Архипов должен был поступить, зная, что, кроме него, помочь вам совершенно некому?

– Не знаю. – Девушка пожала плечами. – Татьяна Александровна, скажите, пожалуйста, мне, как женщина женщине: если бы вы оказались в подобной ситуации, то приняли бы его помощь?

– Приняла бы, – ответила я без всяких раздумий. – Других ведь вариантов все равно нет.

– Вообще-то имелся один вариант… У меня есть немного золота. – Девушка потрогала руками цепочку, висевшую на ее шее. – Я подумывала о том, чтобы продать украшение кому-нибудь из персонала больницы и попросить купить мне одежду. Та, в которой я туда поступила, была уже непригодной для носки. Мне так санитарка сказала. На оставшиеся деньги я планировала снять какое-то жилье, конечно, намного скромнее этого… Лежа в больнице, я плохо представляла себе, что сколько стоит. Если бы Дима не предложил мне пожить у своего приятеля, который сейчас находится в длительной загранкомандировке, я, наверное, так бы и поступила. Только выписавшись из больницы и побродив по городу, я поняла, что снять жилье мне бы не удалось, пришлось бы мыкаться по каким-то углам, и то недолго. Если смотреть правде в лицо – мне грозила смерть на улице от голода…

– Скажу вам, как женщина женщине: вам крупно повезло, что вы встретились с Архиповым, – высказалась я, оставив при себе кое-какую неувязку в ее рассуждениях.

Дмитрий сказал мне, что снял эту квартиру для своей «прекрасной незнакомки», а ей – что квартира принадлежит его приятелю. Впрочем, его логика была мне понятна – так проще было уговорить красавицу принять его предложение.

– Татьяна Александровна, скажите, сколько Дима вам платит за мое лечение? – поинтересовалась моя «пациентка».

– Зачем вам это? – изумилась я.

– Понимаете, я для себя решила так: как только ко мне вернется память, я найду свой дом, родных и непременно верну Диме все, что он на меня потратил. Для меня это очень важно!

Я поняла, что у Архипова не так-то много шансов завоевать сердце этой красавицы. С одной стороны, я сочувствовала своему клиенту, а с другой – с уважением относилась к позиции своей «пациентки». К сожалению, на данном отрезке времени их интересы абсолютно не совпадали. Женская солидарность дело хорошее, но работа – прежде всего…