Правда о спящей красавице

– Выходит, все действительно очень серьезно, – Черпаков застыл с озабоченным лицом. – Не могу взять в толк, что же такое произошло с Иришкой? Юля, очень хорошо, что вы меня отыскали. Я думаю, что надо обратиться в полицию. Две недели – вполне достаточный срок, чтобы заподозрить что-то неладное. Я сегодня же зайду после работы в отделение!

Вот этого допустить было никак нельзя!

– Петр, дело в том, что Ирина мама завтра будет в Тарасове, – продолжала фантазировать я. – Она сказала мне по телефону: если ее дочь к этому времени не объявится, она напишет заявление в полицию. Я думаю, что у родной матери скорее его примут, чем у вас или у меня.

– Наверное. Но что же мне теперь, бездействовать? – озадачился Черпаков.

– Нет, но давайте лучше подождем до завтра, а уж там решим, что мы можем предпринять, – предложила я.

– Если б я знал, что все так выйдет, если б я знал! – принялся корить себя Петр. – Я-то, дурак, подумал, что Иришка меня бросить решила…

– Кстати, а почему вы так подумали? Был какой-то серьезный повод?

– Ну, я же вам рассказывал…

– Вы сказали, что различные обстоятельства мешали вам встретиться несколько дней подряд. Разве это достаточный повод для того, чтобы расстаться?

Черпаков переминался с ноги на ногу, не решаясь что-то сказать, но потом все-таки выдал:

– Вообще-то было кое-что еще…

– Что? – поинтересовалась я, потому что он замкнулся.

– Юля, Иришка точно ничего вам не рассказывала?

– Ну, так, – замялась я, – пустяки какие-то. Мне интересно услышать ваше мнение.

– Пустяки, значит? – Черпаков горько усмехнулся. – Вообще-то я Иришке предложение сделал! Она взяла неделю на размышление, потом еще одну, но я уже догадался по ее поведению, что ответ, скорее всего, будет отрицательным. Ирочка начала избегать встреч со мной, а потом и вовсе пропала… Это я во всем виноват – я слишком давил на нее.

– Петя, а вдруг дело не в вас? Может, у Ирины были какие-то проблемы?

– Какие? – Черпаков переадресовал мне мой же вопрос.

– Нет-нет, лично я ничего такого не знаю. Просто я подумала: вдруг она вам рассказывала, что ей кто-то угрожал…

– Кто? Кто мог ей угрожать?! – вопросил Петр, активно жестикулируя.

– Бывший муж, например, – подсказала я.

– А, этот, – протянул Черпаков с явным пренебрежением. – Она старалась не говорить мне о нем. Может, он Иришке и угрожал. Не могу сказать ничего определенного.

– Петр, вы не знаете случайно, какие были у Иры планы на ту пятницу? Я имею в виду ее работу.

– Какую пятницу? – переспросил шиномонтажник, оглядываясь на бокс, в который заехала очередная машина.

– Ту самую, когда вы в последний раз общались с ней по телефону, – уточнила я.

– Юля, почему вас это интересует?

– Я вот подумала: вдруг она встречалась с клиентом где-нибудь за городом, ну и там…

– Ничего не могу сказать, – перебил меня Черпаков. – Мы с Иришкой старались не обсуждать друг с другом нашу работу. Да ей моя и не слишком интересна была, а я в недвижимости, которой она занималась, ничего не смыслю. Юля, а с вами она своими планами не делилась? Вы ведь сказали, что в пятницу виделись, не так ли?

– Виделись, – подтвердила я свою легенду, – только у нас времени на разговоры особо не было. Она на свою работу спешила, а я – на свою.

– Юля, извините меня, но мне надо возвращаться, – Петр кивнул головой на бокс. – Если вдруг появятся какие-то новости об Иришке, дайте мне знать. Я вас очень прошу!

– Для этого мне нужен номер вашего телефона.

– Ну ладно, записывайте. – И Черпаков продиктовал мне номер своего мобильника.

А вот как связаться со мной, он не поинтересовался, хотя пять минут назад сам предложил вместе с ним заняться поисками Иришки. Впрочем, я весьма красноречиво вещала о том, что завтра в Тарасов приедет мать Рудковой и обратится в местную полицию. После этого оставалось только ждать, к чему приведет официальное расследование. Нельзя сказать, что оно Петра напугало. Стало быть, он не имеет никакого отношения к тому, что произошло с Ирой. Тем не менее я отъезжала от «шиномонтажки» со смешанными чувствами. Какими-то странными, не слишком убедительными казались мне отношения Черпакова и Рудковой. Я не понимала, что их вообще могло объединять? Разве что Ирина, вдоволь нахлебавшись горя с мужем-тираном, решила сыграть на контрасте и завязала знакомство с человеком, который был полной противоположностью Стаса? Но когда Петр, плененный ее красотой, сделал ей предложение руки и сердца, Рудкова поняла, что замуж ей совсем не хочется, но прямо сказать об этом Черпакову не решилась, боясь обидеть его отказом.

Я уже подъезжала к своему дому, когда мне позвонил клиент.

– Алло! – ответила я.

– Татьяна, вы сейчас чем занимаетесь? – осведомился он.

– Возвращаюсь домой, – ответила я, не особо задумываясь над своими словами.