Правда о войне 1812 года

Войну английским товарам объявляли со времен Конвента (с 1793 г.), потом идею взяла на вооружение Директория (декрет 10 брюмера V года республики). И после попыток мирного сосуществования, предпринятых Бонапартом, когда Британия снова объявила Франции войну и блокировала её порты в 1803 г., постановлениями от 1-го мессидора XI года (20 июля 1803 г.) он запрещает ввоз английских колониальных товаров и вообще всех продуктов, происходящих, либо доставляемых из Англии. Но эта «система берегового контроля» распространялась в то время лишь до Ганновера. Учитывая возможные лазейки, принимается дополнительный закон по обложению высокими пошлинами товаров, которые обычно происходили из Англии. Однако это свидетельствовало лишь о желании оградить французского производителя от более конкурентоспособных английских товаров (наплыв более качественной и дешевой британской продукции спровоцировало безработицу и социальные волнения, которые во многом стали причиной событий 1789 г.). Начиная с 17 плювиоза XIII (6 февраля 1805 г.) ввоз какао и кофе были обложены пошлиной в 120 и 100 франков за квинтал, а тонкие полотна, хлопчатобумажные ткани, нанка, галантерейные товары и др. облагались добавочной пошлиной. Декрет от 22 февраля 1806 г. воспрещал ввоз во Францию белых и окрашенных хлопчатобумажных тканей, муслинов, бумажной пряжи для светилен, квинтал хлопка — сырца, теперь мог попасть на французский прилавок через 60 франковую пошлину (бумажная пряжа — 7 франков за килограмм). С марта 1806 г. поднималось обложение на какао до 200 франков за 100 кг., до 150 франков на перец и кофе, до 55 и 100 франков на желтый и очищенный сахарный песок.

Это было тем немногим, что мог противопоставить Бонапарт и его предшественники реальному пиратскому всевластию Британии на море. 16 мая 1806 г. англичане объявили об очередной блокаде французского побережья, а 11 ноября парламент даже пошел на «фиктивную блокаду»[3] портов противника от Бреста до устоев Эльбы,[4] подчиняя нейтральные суда грабительскому досмотру, что и, прежде всего, по торговому обмену между Францией и США.

Это становилось не терпимым. Французские экономисты создали мнение, что кредит это весьма хрупкое основание, и стоит только его разрушить и политическая надстройка падет. С их точки зрения, слабым звеном британской империи была её финансово — кредитная система… Они (например, Томас Пейн и Лассаль в своей работе «Финансы Англии» 1803 года.) верно обращали внимание на большой государственный долг, необеспеченность бумажных денег и угрозу безработицы. Монбрион и Соладен даже называли процветающую Англию «мыльным пузырем», который, если ему перекрыть доступ на континент, неминуемо лопнет.[5] В сложившейся конъюнктуре, памятуя обо всем вышесказанном, 21 ноября 1806 г. Наполеон публикует свой знаменитый Берлинский декрет о начале континентальной блокады британских островов (впервые термин «континентальная блокада» был использован в 15-й сводке Великой Армии от 30 октября 1806 г., но сама идея уже прозвучала в выступлении консула в Государственном совете 1-го мая 1803 г.). Далее следует полный текст этого знаменитого документа вместе с весьма важной преамбулой, в которой Наполеон тезисно повествует о всех нарушениях Англией норм международного права, объясняя, что его действия являются как бы контрмерами, отвечающими интересам всех континентальных держав: «В нашем императорском лагере в Берлине, 21 ноября 1806 г. Наполеон, император французов и король Италии, принимая во внимание:

1. что Англия не признает прав человека обязательных для всех цивилизованных народов;

2. что она объявляет врагом всякое лицо, принадлежащее неприятельскому государству, и вследствие этого берет военнопленными не только экипажи торговых кораблей и купеческих судов, но даже самих купцов и приказчиков, едущих по своим торговым делам;

3. что она распространяет на купеческие суда и товары и на частную собственность право завоевания, могущее применяться только к тому, что принадлежит враждебному правительству;

4. что она распространяется на не укреплённые торговые города и гавани, на порты и устья рек право блокады, которые по разуму и по обычаю просвещенных народов применяются только к крепостям;

5. что она обвиняет состоящими в блокаде такие места, перед которыми не имеет ни одного военного судна, хотя блокадою считается только то, когда место так окружено, что к нему нельзя приблизится, не подвергаясь очевидной опасности;

6. что она даже объявляет состоящими в блокаде такие территории, которые не смогли бы контролировать даже объединенными вооруженными силами — целым побережьям и всей Империи;

7. что это чудовищное злоупотребление правом блокады не имеет другой цели, кроме той, чтобы воспрепятствовать сообщениям между народами и воздвигнуть торговлю и промышленность Англии на развалинах промышленности твердой земли;