Правда о войне 1812 года

Таким образом, мы видим, что тема нуждается в дальнейшем всестороннем изучении. Возможно, что дальнейшая разработка данных на микроуровне, по отдельным регионам и отраслям позволит уточнить выводы о влиянии блокады на российскую промышленность.

В итоге мы можем заключить, что экономические факторы (и, в первую очередь, — присоединение России к континентальной блокаде) не стали главной причиной войны.[73] Они не были основанием ни финансового кризиса, ни фактического отказа российского правительства в 1809 г. от выполнения условий союза, касающихся континентальной блокады. Даже и негативные черты блокады не имели столь принципиального значения, чтобы начинать новую мясорубку. Россия ещё слишком мало была интегрирована в еврорынок. Решающими причинами войны оказались импульсы предыдущих столкновений (политического свойства) и новая конъюнктура. Судя по всей массе документов, видно, что для Александра I Тильзит был лишь вынужденной передышкой, средством для восстановления сил для продолжения войны.[74] Об отношении к делу французской стороны мы уже говорили.

Влияние блокады в европейском масштабе было двояким. С одной стороны, следуя логике её исполнения, Франция втянулась в роковые испанскую[75] и русскую войны, была вынуждена аннексировать владение родственника Александра герцогство Ольденбургское (правда, предложив в качестве компенсации Эрфурт, о чем не упоминается ни одним из предшествующих исследователей) и присоединить (1810 г.) Голландию. Кроме того, Наполеон настроил против себя население портовых городов как своей страны (здесь особенно оживились роялисты), так и соседних; на 1806–1814 г. приходится «золотой век контрабанды». С другой — был дан мощный импульс для развития национальных индустрий, путей сообщения; создана база для более тесной интеграции европейских экономических областей. И если бы не спасительные действия Австрии (пятая антифранцузская коалиция 1809 г.) и России (шестая коалиция 1812 г.), то Англия, действительно испытывавшая серьезные трудности, возможно, уступила бы Наполеону. Континентальная система стала, возможно, главной ошибкой Наполеона. Этой полуэфемерной затее он подчинил всю внешнюю политику Франции. Это настроило простых обывателей европейских стран (особенно Германии) против режима, отнимающих у них привычный потребительский рацион, развивающий сектор контрабанды и спекуляции. Но, ни в коем случае нельзя забывать, что это был некий порочный круг взаимосвязей: только экономические меры именно такого масштаба могли дать результаты в борьбе двух суперсистем. Либо через экономические катаклизмы Британия перестает негативно влиять на торговлю континентальных государств и прекратит спонсировать антифранцузские, по сути дела, интервенционистские коалиции (только поражения которых и дали возможность Наполеону перейти от паллиативных мер к столь глобальному проекту), либо случится то, что произошло в 1815 году, но раньше, т. е. с большими потерями в плане исторического развития Франции. Тогда действовала формула: либо так, либо никак. Трагедия Франции и Наполеона заключалась в неразвитости национальных индустрии и колониальной торговли европейских стран, слишком долго сидевших на игле зависимости от английских колониальных товаров и продуктов мануфактуры; в нежелании этих стран осознать и изменить эту ситуацию, но продолжать прежнюю войну с Францией; в амбициях их правителей (примеры: Австрия в 1809 г. и, особенно, Россия и Александр I в 1812 г.). Иными словами, прекратить коалиционную феодальную экспансию Наполеон мог, только перекрыв канал их материального обеспечения. Но это можно было сделать (не имея достаточно сильного флота) лишь экономическим путем такого формата, который при тогдашней конъюнктуре был трудновыполним и зависимость от которого послужила падению наполеоновского режима. Причем возможность осуществления этого проекта была дана самими союзниками по антифранцузским коалициям.

Организация управления оккупированными территориями в 1812 году

I

Стратегические операции, крупные сражения, авангардные и арьергардные бои — военная сторона кампании шестой антифранцузской коалиции 1812 г.[76] уже давно стали предметом множества специальных исследований, причем, в последние годы можно отметить особо пристальный интерес к их микроуровневому изучению. Однако любая война, а тем более такая, которая имела место в 1812 г. — это весьма сложное явление мировой истории. Тогда происходил «спор» и невольное смешение многих культурных, политических форм, традиций организации различных обособленных историческим временем и пространством человеческих общежитий, т. е., говоря глобальными понятиями, — цивилизаций.