Правда о «Зените»

А оттого еще более поразительно, что за два часа в своем кабинете Мутко сумел убедить его в том, что черное — это белое.

Мне не раз доводилось беседовать (или участвовать в коллективных интервью) с Виталием Леонтьевичем. Продолжались такие разговоры чаще всего очень долго. Мутко говорил с ошеломляющим напором и увлеченностью. Вот только всякий раз, когда интервью завершалось, редкий его участник украдкой не вздыхал с облегчением. Чувство меры в словоизлиянии не было свойственно экс-президенту «Зенита» никогда — и это оборотная сторона его дара убеждения. А может, как раз часть этого дара.

Не раз я ловил себя на ощущении, что манера речи Мутко сильно напоминает стиль (а заодно и объем) выступлений первого президента СССР Михаила Горбачева. Михаил Сергеевич говорил столько — при этом то и дело перескакивая с темы на тему, — что на каком-то этапе хотелось одного: чтобы речь закончилась. Создавалось впечатление, что Горбачев намеренно берет слушателей измором.

Помню, как в 89-м на вступительном экзамене на журфак МГУ по обществоведению меня попросили изложить содержание выступления Горбачева на февральском пленуме ЦК КПСС 1988 года, посвященном образованию. Текста речи я, естественно, не помнил, но манера изложения генсека была мне известна неплохо. Я начал говорить решительно все, что мог бы сказать Михаил Сергеевич по данному вопросу. И попал в «десятку». Точнее, в пятерку, которую мне в итоге и поставили.

Мне кажется, что и содержание выступлений Мутко довольно легко предугадать. Но доносит он свои мысли до аудитории настолько убежденно и страстно, что в какой-то момент практически любой начинает ему верить. В том-то, полагаю, и секрет колдовства, о котором говорил Радимов. Не случайно он упомянул, что беседа продолжалась два часа. Ох, что может произойти с мозгом любого человека за такой срок общения с Виталием Леонтьевичем!

О том, какую практику управления аудиторией в сложнейших условиях ему довелось испытать, сам Мутко десять лет назад рассказал в интервью корреспонденту еженедельника «Спорт-Экспресс футбол» Юрию Голышаку:

«Посмотрите, в какие годы я в Смольном сидел — 91-й, 92-й, 93-й, — как раз и партия развалилась, и Союз. Представляете букет проблем? Ничего не было, вообще ничего! А на мне — социальная сфера. И то, что деньги на счетах были, а наличности не хватало, приходилось мне утрясать. Особенно когда пенсионерам не платили. Старики в очередях стояли сутками… Приходилось выезжать туда. К ним.

— Посмотреть в ненавидящие вас глаза?

— Я не думаю, что они лично меня ненавидели. Там ненависть была общая. Помню, захватили старики сберегательную кассу на Ленинском проспекте. Приехал. Говорю: "Буду с вами, пока наличность не получите…"

— И — привозили?

— Конечно, привозили. Все-таки возможности определенные у меня были. Помните, как табак пропадал? Так люди громадный проспект перекрыли. Вышел к ним вместе с начальником милиции города».

Если Мутко удавалось справиться со взбешенными пенсионерами и курильщиками, трудно ли ему иметь дело с футболистами? Ответ очевиден.

Бывший гендиректор «Зенита» Черкасов, однако, полагает:

— Для меня дар убеждения Мутко всегда был загадкой. На мой вкус, Виталий Леонтьевич немножко косноязычен. И, как многие чуть косноязычные люди, по телевизору он выглядит намного глупее, чем «живьем».