Правда о «Зените»

Бышовец привлек в «Зенит» множество новых игроков — большей частью с Украины. Летом 97-го к ним присоединились опытнейшие Герасимец с Кульковым (спустя годы они станут ассистентами Бышовца в тренерском штабе «Томи» и «Локомотива»), еще один украинец Попович, а также боевитый и трудолюбивый Горшков из сочинской «Жемчужины». Кто мог подумать, что последний через 11 лет, будучи 38-летним, сыграет за «Зенит» в полуфинале Кубка УЕФА против «Баварии»?..

Звезд в том питерском призыве не было и быть не могло. Тому «Зениту» нужно было одно — выжить.

Футбол, в который заиграл «Зенит» Бышовца, с эстетической точки зрения вряд ли мог сильно понравиться кому-то из питерских болельщиков, привыкших к лихим атакам времен Морозова и Садырина. Теперь все было крайне осторожно и рационально.

Давыдов:

— Да, тот футбол не был романтичным. Но он полностью соответствовал задачам становления команды. В нее приехали жесткие, неуступчивые ребята, главным достоинством которых была самоотдача. К тому же, как новой команде сразу играть в атакующий футбол? Можно, конечно, полететь вперед, забить гол-два и пропустить пять. Кому это нужно? Первым делом надо было плясать от печки. А со временем можно уже делать больший акцент на атаку.

Тем не менее в оборонительный футбол «Зенит» играл оба года работы Бышовца. На матчи против сильных соперников порой выходило до шести (!) защитников, а в нападении тренер и вовсе изобрел ноу-хау — при двух крайних полузащитниках наконечником копья… не был никто. Номинальные форварды — Панов и Попович — часто оставались в запасе и выходили на замену.

Панова это страшно бесило. Он признается:

— Я все время на Бышовца злился! Он меня выпускал на поле большей частью благодаря болельщикам, которые начинали кричать: «Панов! Панов!» Они видели, что когда я выходил, появлялась острота. А когда весь стадион требует выхода игрока, тренеру трудно его проигнорировать.

Не могу сказать, что мы с ним конфликтовали. С Анатолием Федоровичем сложно ругаться. Он внешне спокойный, хитроватый, себе на уме. Всегда взвешивал то, что скажет в следующую секунду. От него никогда не исходило агрессии — поэтому и ты, футболист, вынужден был общаться с ним спокойно. Хотя мне сделать это было непросто, потому что я считал его политику странной. Я знал, что сильнее многих из тех, кто выходит на поле. И, думаю, что вырос бы быстрее, если бы мне давали больше играть. По-настоящему я раскрылся у Давыдова. Но могло это произойти и раньше.

Вообще же с назначением Бышовца мы, бесспорно, выиграли. Уверен: тот фундамент, который он заложил, позволил нам в 99-м, уже без него, выиграть Кубок России.

Застегнутый на все пуговицы, зато очень организованный и строгий футбол Бышовца, как бы он ни был непривычен для Питера, плоды дал быстро. Новая команда, которую мало кто воспринимал всерьез, весной 97-го ухитрилась на выезде обыграть «Аланию» — 2:0, а в день рождения тренера, 23 апреля, в Москве победила «Торпедо». Для Анатолия Федоровича последнее было особенно сладко — и из-за того, что команда так поздравила его с праздником, и поскольку незадолго до того «Торпедо» разгромило садыринский ЦСКА со счетом 5:0.

После матча в раздевалке, открывшей двери перед телекамерами, Бышовец в своем неподражаемом стиле сказал игрокам: «Каждый из вас сегодня был мужчиной, а не рабом!»

Затем в четвертьфинале Кубка был обыгран «Спартак», и впервые за 11 лет «Зенит» пробился в полуфинал турнира, в котором питерцы проиграют «Динамо».