Правда о «Зените»

Ивану Жидкову, журналисту, переводчику Властимила Петржелы, соавтору книг Петржелы и Бышовца;

Константину Зырянову, обладателю Кубка УЕФА и Суперкубка Европы 2008 года, чемпиону России 2007 года;

Владимиру Канета, бизнесмену, болельщику «Зенита»;

Денису Мацуеву, пианисту, лауреату Международного конкурса имени П. И. Чайковского;

Юрию Морозову, главному тренеру «Зенита» на протяжении десяти лет, бронзовому призеру чемпионатов СССР-1980 и чемпионата России 2001 года (увы, его уже нет с нами);

Виталию Мутко, президенту «Зенита» с 1996 по 2003 год, ныне — президенту РФС и министру спорта, туризма и молодежной политики России;

Властимилу Петржеле, главному тренеру «Зенита» с 2003 по май 2006 года, серебряному призеру чемпионата России 2003 года;

Сергею Степашину, председателю Счетной палаты Российской Федерации;

Анатолию Тимощуку, обладателю Кубка УЕФА и Суперкубка 2008 года, чемпиону России 2007 года, капитану «Зенита»;

Гусу Хиддинку, главному тренеру сборной России, бронзовому призеру Euro-2008, одному из тех, кто сделал Андрея Аршавина звездой мирового футбола;

Владиславу, Наталье и Михаилу Шулькиным, болельщикам «Зенита».

Глава I. Даже в морге кричали: «"Зенит" — чемпион!»

Шел 1984 год. Как обычно, футболисты «Зенита» после выездного матча собрались в чьем-то гостиничном номере и бурно обсуждали прошедшую игру. Попутно выпивали — как без этого? Вдруг дверь распахнулась, и на пороге возник старший тренер. Пал Федорыч Садырин.

Народ замолк. Пал Федорыч обвел глазами комнату. Увидел бутылки. Сделал нарочито ледяное лицо. Пересчитал участников. И тоном, не предвещающим ничего хорошего, произнес: «Та-ак. Четырнадцать. А где еще двое? Завтра наказаны будут те… (футболисты напряглись, а тренер сделал мхатовскую паузу) кого здесь нет!»

Сказал — и прищурился, и улыбнулся своей фирменной, на первый взгляд хитроватой, а на самом деле такой искренней и открывавшей сердца улыбкой.

Эта редчайшая для советских времен атмосфера, в которой не было ни капли солдафонщины и страха, зато царило безоглядное доверие друг к другу и к тренеру, была главным секретом того «Зенита». Клуба, который впервые в истории пятимиллионного города выиграл чемпионат СССР по футболу, заставив Ленинград сойти с ума от счастья.

Нынешний «Зенит» — замечательная команда международного класса. Она никого не боится, побеждает «Баварию» и «Манчестер», выигрывает европейские кубки, ее тренирует известный всему миру голландец, а финансирует одна из крупнейших естественных монополий планеты. В «Зените» — 2009 играют классные дорогостоящие футболисты из Португалии и Кореи, Бельгии и Турции, Чехии и Венгрии. По-другому сейчас в Европе ничего, наверное, и не выиграешь — мы давно уже живем в мире открытых границ и миллионных трансферов. И упаси меня Господь противопоставлять этот «Зенит» тому — а тем более утверждать, какой из них лучше. Тем более что свои победы команда Дика Адвоката одерживает в красивом и даже изысканном стиле.

Но у «Зенита»-84 была иная прелесть, и обожали его по-иному. Это была «команда с нашего двора». Так ее назвал в разговоре со мной замечательный питерский телекомментатор Геннадий Орлов. Проиллюстрировав свой тезис дискуссионной, но очень интересной мыслью:

— За команду, которую делает Адвокат, будут болеть, только пока она на первом месте. А в «Зените» 25-летней давности было то неповторимое патриотическое чувство, из-за которого люди ходят на стадион: «Это моя команда!» Это была команда людей, всей своей плотью и кровью вышедших с этой земли. И болели за нее вне зависимости от занятого места.

Почти все в том «Зените» были ленинградцами. Десять (!) игроков закончили одну и ту же футбольную школу — «Смена», еще четверо представляли школу «Зенит». Только трое — Михаил Бирюков из подмосковного Орехово-Зуева, Анатолий Давыдов из Тулы да Вячеслав Мельников из Павлова-на-Оке, что под Горьким, — родились в других городах, но и те приехали на берега Невы совсем молодыми, и все давно уже считали их своими. Каждый из футболистов жил не в коттеджах или элитных новостройках, а в обычных квартирах типовых домов, без огороженных территорий и подземных парковок, ездил в лучшем случае на «Жигулях», а чаще всего — на метро, где любой болельщик мог подойти и сказать все, что думает о его игре в последнем матче.