Правда об «Орловском инциденте»

Из рассказов Игоря Маша сделала вывод, что до того, как заняться бизнесом, он был военным, и часто по службе ездил за границу. Это объяснило Маше и наличие в доме Игоря оружия, и специальной звукоизолированной тренировочной комнаты в подвале. Когда Игорь впервые привёл её в эту комнату, она, конечно, немного удивилась, но послушно стала повторять те движения, которые он ей показывал. Влюбленная по уши шестнадцатилетняя девчонка была готова для него и не на такие странности. А в самих движениях ей постоянно чувствовалась некая незавершенность, незаконченность.

Немного позже выяснилось, что эта гимнастика — базовые движения боевого искусства под названием ган-ката. И выполняться они должны с оружием в руках. Это всё объясняло. Маша втянулась. Она и так большую часть своего времени проводила у Игоря, а тренировки с оружием иногда бывали даже лучше, чем секс.

Примерно через год Игорь стал доверять ей боевые патроны. Комната была оборудована так, что можно было имитировать бой с противниками на все 360 градусов. Бумажные мишени выезжали по закрепленным на потолке направляющим, повторяя статистически наиболее вероятные модели действий противников. Вмонтированные в потолок и стены пиротехника и вспышки имитировали огонь, и придавали тренировкам еще больше привлекательности в Машиных глазах. Ни в одном парке развлечений не было такого аттракциона.

Экстремально ближний бой она отрабатывала в паре с Игорем, зарядив пистолеты холостыми патронами. Грохот оружия, и обжигающие газы, вырывающиеся из стволов, были максимально возможным приближением к ситуации реального боя.

Зачем Игорь обучал её ган-кате, Маша задумалась намного позже. А в тот момент она просто получала удовольствие и от тренировок, и от Игоря, и от своего образа жизни. До тех пор, пока однажды ночью не обнаружила Игоря мёртвым на полу тренировочной комнаты.

Несмотря на свои неполные восемнадцать, Маша трезво оценила ситуацию. Она прошлась с тряпкой и чистящим средством по всем поверхностям, где могли оказаться её отпечатки пальцев. Затем сняла с шеи мертвого Игоря ключ, с которым он не расставался никогда, и вскрыла сейф в его кабинете. В сейфе было состояние: пачки рублей, долларов САСШ, и евро, для переноски которых потребовались две спортивные сумки. Закинув сумки в новенький «мерин», оказавшийся последним, прощальным подарком Игоря, Маша, не включая фар, выехала из его дома, чтобы никогда больше не возвращаться.

Претензий ей никто не предъявил. Как позже сказали по телевизору, разгром лужковской организованной преступной группировки произошел в результате спецоперации подразделения ООП. Военные, к концу своего правления решили применить к борьбе с криминалом уже опробованные на леваках методы.

Деньгами Маша распорядилась вполне разумно. Их хватило и на покупку квартиры, и на получение образования в одном из немногих приличных орловских институтов. Но как Маша не старалась экономить оставшиеся, совсем недавно они закончились.

Впрочем, сейчас, около лифтов на первом подземном уровне Покровской высотки, деньги не имели ровным счетом никакого значения. В отличие от пяти «беретт» и нескольких десятков полных магазинов к ним.

Мелодично прозвенел сигнал, двери одного из лифтов открылись. Он был пуст, и ярко освещен. Коля вошел в кабину первым, Маша с Олей за ним.

— Какой этаж? — Коля был предельно краток.

Маша чувствовала его нервозность, скрываемую под маской спокойствия.

— Третий уровень, второй этаж.

— Хм, неплохо устроились. — прокомментировал Коля, нажимая на кнопки.

Лифт вознес их наверх без остановок. Ночь, чему удивляться. Днём они бы ехали минут пять-семь. Еще один сигнал. Коля снова вышел первым.

Площадка перед лифтами была погружена в полумрак. Обычное дело, освещение в общественных зонах высоток на ночь приглушалось для экономии электроэнергии. Но, из-за того, что произошло в последние несколько часов, Маша стала опасаться темных углов. Мало ли какое мёртвое там караулит живых.

Вперед, по проспект-коридору. Маша искренне про себя порадовалась, что спасла кроссовок из рук серого там, в спортклубе, и не стала переодеваться. Кроссовки были намного тише её обычных шпилек. Вот сейчас бы стучала на всю Покровскую.

Как обычно по ночам, в проспект-коридоре горела каждая третья лампа. В их неярком свете, Маша замечала на стенах и на полу странные, тёмные, почти чёрные потёки. Она отгоняла от себя мысли об их происхождении. А навстречу ни души. Это было необычно для главного коридора высотки, даже учитывая позднее время. Еще более странной была тишина. Как правило, проспект-коридоры были довольно шумными местами днём, и различные звуки не затихали на них ночью. Но гробовая, замогильная тишина, нарушаемая лишь низким гулом вентиляторов, загонявших свежий воздух внутрь здания, пугала сильнее темноты и безлюдья.