Правда об «Орловском инциденте»

— Во-первых, профессор, — поправил Колю толстяк. — Во-вторых, это для тебя всё кончилось в четвертом. А мы никогда и не собирались вот так бросать все наработки, всю накопленную базу знаний, все связи. Мало ли что может произойти? Вот сейчас, например, есть мнение, что курс развития страны стоит подкорректировать. Наше социалистическое правительство малость заносит, понимаешь. И оно будет намного внимательнее прислушиваться к нашим словам, зная, что у нас есть штука, уничтожившая Орел, и возможность создать вакцину.

— Так это вы?!?

— Да не ори ты, — поморщился толстяк, — Мы только купили вирус. Чуть-чуть совсем. Ну, так, для опытов. А как он у вас там в Орле вырвался, сами не знаем. Может быть, ты свет прольешь.

— А что с вакциной?

— Вот что значит узкая специализация, а? — притворно покачал головой профессор. — Кроме рычагов и шестеренок представить себе ничего не можешь. Давай подумаем вместе. Ты был укушен, но, к нашему счастью, кто-то умудрился срезать тебе зараженный участок…

— Меня не кусали!

— Ой, хватит песен, Николай! Антитела в крови говорят, что кусали. Но ты здоров. А это значит, что вакцину можно создать. Поэтому, уходить тебе нельзя никак. В общем, считай, что тебя вызвали из резерва назад в сопротивление. И сейчас у тебя самое важное задание за всю твою жизнь.

— Вот спасибо! Что-то неохота.

— Ну, мы же с тобой оба понимаем, что выбора у тебя нет. Поэтому расслабься.

— Да иди ты в лес, профессор, блин, кислых щей! Я свободный человек! А ну, снимай наручники быстро!

— Какие-то все нервные сегодня, — констатировал толстяк.

Он, наверное, нажал на скрытую кнопку, или еще каким-то путем вызвал санитаров. Дверь открылась. Краем сознания Коля зафиксировал, что дверь-то, оказывается, герметичная, и толщиной сантиметров в десять.

В палату зашли два амбала в защитных костюмах. На руках у каждого, поверх костюмов, были надеты кожаные краги.

— Зафиксируйте пациента, — скомандовал толстяк, — а то слишком активный.

Коля рванулся, звякнул металл, браслеты наручников впились в запястья. Подоспевшие амбалы придавили Колю так, что он мог лишь немного шевелить ногами, дышать и ругаться.

Профессор подошел, вытащил из нагрудного кармана халата полный шприц, и осторожно снял колпачок с иглы.

— Поспи, Коля, завтра поговорим.

Укол был почти незаметным. Комната перед глазами завертелась, и Коля провалился в черный, глубокий сон.

Эпилог

Пятница, 28 сентября 2012 года, вечер.

— Да!.. Да!.. Ещё!.. Чуть-чуть!.. Ещё!!! Аааааа!!!

Маша выгнулась, задергалась, и, тяжело дыша, рухнула на смятые белые простыни рядом с обнаженным, мокрым от пота мужским телом.

С минуту стояла тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием двух человек, и стуком капель дождя по новенькому покрытию крыши.

— О, господи! Ты потрясающий! — отдышавшись, сделала Маша комплимент.

— Ага, — подтвердил Док. — Ты тоже.

Ну вот нравились ей мужчины постарше. И они, обычно, не разочаровывали. А Док, так просто удивил в первый раз. Такого безудержного, яростного, потогонного секса у неё не было несколько лет.

Они встречались почти неделю, но первый раз в Машином, точнее уже в их общем домике, куда Док перетащил днем свои вещи. Переездом это нельзя было назвать. Док просто перенес к Маше свой саквояж, и бумажный пакет с джинсами, парой рубашек и бельем.

В Мишину деревню вся команда добралась лишь к вечеру следующего за бегством из Орла дня. Сначала Миша остановился в Мценске, о чем-то пошептался с командиром черных, и исчез, взяв с собой Степаныча и Ярика.

Вернулись они ближе к полудню воскресенья, когда автобус содрогался от богатырского храпа спецназовцев. Приехали на трех не новых, но крепких УАЗиках, простых, как топор. Два УАЗа тянули за собой нагруженные прицепы.

Миша как-то очень легко оставил автобус отряду подольской милиции, тепло попрощался с их главным, пока его команда рассаживалась по внедорожникам. А после были два часа езды по таким дорогам, по которым не каждый трактор пройдет, не то, что автобус.

Заброшенная деревня состояла из десятка домов, которые снаружи выглядели давно оставленными и готовыми развалиться. Однако это была лишь видимость. За две недели мужчины привели в порядок шесть из них.

В один домик заселили Олю с родителями, в другой Степаныча с женой, за которой он с Мишей смотался на следующий же день после прибытия в деревню. Еще два дома делили Миша с Думитру, и Витек с Яриком.

Самый большой дом, в четыре комнаты, отдали под фельдшерский пункт. Собственно, этот дом довели до ума первым, и ютились там все вместе, пока приводили в порядок остальные. А на четвертый день стройки в деревню заехал древний джип, из которого вылез круглый мужичонка в помятом костюме и шляпе. Он тряс какими-то бумагами, требовал документы и разрешение на проведение работ, не подозревая о нацеленном на него из чердачного окошка гатлинге.