Правда. Пехотная баллада

– В основе всякой цивилизации лежат слова, ваше преосвященство. Собственно, цивилизация – это и есть слова. А столь важными вещами разбрасываться не стоит. Мир крутится, ваше преосвященство, и мы должны поспевать за ним. – Патриций улыбнулся. – Было время, когда народы дрались между собой, точно огромные хрюкающие животные в болоте. Анк-Морпорк правил большей частью этого болота, потому что у него были более острые когти. Но сейчас место железа заняло золото, и, боги не дадут соврать, анк-морпоркский доллар стал самой надежной в мире валютой. А завтра… возможно, оружием станут слова. Самые лучшие слова, самые быстрые слова, последние слова. Выгляни в окно. Что ты там видишь?

– Туман, – ответил первосвященник.

Витинари вздохнул. Иногда погода не помогала, а только мешала разговору.

– Если бы день был ясным, – резко произнес он, – ты увидел бы высокую клик-башню, стоящую на другом берегу реки. Слова прилетают сюда из самых дальних уголков континента. Еще недавно на то, чтобы обменяться письмами с послом в Орлее, у меня уходил целый месяц. А сейчас я могу получить его ответ на следующий день. Некоторые вещи стали гораздо проще, но одновременно все стало намного сложнее. Мы должны изменить наш образ мысли. Должны идти в ногу со временем. Ты о клик-торговле слышал?

– Конечно. Торговые суда постоянно…

– Я имею в виду, теперь ты можешь послать сообщение по семафору в Орлею и заказать, скажем… пинту креветок. Разве это не замечательно?

– Но они же протухнут, пока их сюда привезут!

– Конечно. Я просто привел пример. А теперь представь, что креветка – это сгусток информации! – воскликнул лорд Витинари, и глаза его засверкали.

– То есть… креветки могут путешествовать по семафору? – осторожно уточнил первосвященник. – Разумеется, их можно попробовать зашвырнуть как можно дальше, но…

– Я пытаюсь объяснить тебе тот факт, что информация тоже продается и покупается, – перебил лорд Витинари. – А также еще один простой факт: то, что раньше казалось невозможным, теперь вполне осуществимо. Короли и правители приходят и уходят, оставляя после себя лишь изваяния в пустыне, а пара молодых людей, скромно трудящихся в своей мастерской, меняет весь мировой уклад.

Патриций подошел к столу, на котором была разложена карта Диска. Это была рабочая карта, то есть человек, который ею пользовался, привык обращаться к ней довольно часто. Карта вся была испещрена надписями и пометками.

– Мы всегда боялись нашествия захватчиков извне, – сказал патриций. – Всегда считали, что перемены придут из-за городских стен, несомые на острие меча. А потом огляделись и поняли, что перемены приходят из головы самого обычного человека. Встретив его на улице, мы даже не обратим на него внимания! В определенных условиях было бы разумнее отрубить эту голову, но в последние дни таких голов появилось слишком много.

Витинари показал на рабочую карту.

– Тысячу лет назад мы считали, что мир похож на чашу. Пятьсот лет назад мы точно знали, что мир – это шар. Сейчас мы уверены, что мир круглый и плоский и покоится на спине у слонов, которые стоят на гигантской черепахе. – Он повернулся и снова улыбнулся первосвященнику. – Интересно, какую форму мир приобретет завтра?

Славная семейная традиция Чудакулли гласила: не выпускай нить, пока не распустишь весь предмет одежды.

– А кроме того, у них такие маленькие, похожие на щипчики штучки, которые постоянно цепляются…

– У кого?

– У креветок. Они цепляются…

– Ты воспринял меня слишком буквально, ваше преосвященство, – резко произнес Витинари.

– О.

– Я просто пытался объяснить, что, если не поймать события за шиворот, они схватят нас за горло.

– О да, ваше сиятельство, это может закончиться большой бедой, – глубокомысленно изрек Чудакулли.

Эта фраза всегда работала, в любом споре. Кроме того, в подавляющем большинстве случаев она соответствовала истине.

Лорд Витинари вздохнул.

– Закончиться большой бедой… – повторил он. – Что ж, так зачастую и происходит. Такова природа вещей. И нам остается лишь уйти с песней. – Он выпрямился. – И тем не менее я лично нанесу визит гномам, о которых шла речь.

Патриций протянул руку, чтобы позвонить в стоящий на столе колокольчик, но вдруг остановился, улыбнулся первосвященнику и снял со специальных крючков бронзовую, отделанную кожей трубку. Ее нижняя половина была исполнена в виде головы дракона.

Свистнув в трубку, он произнес:

– Господин Стукпостук? Мою карету…

– Мне кажется, – сказал Чудакулли, бросив беспокойный взгляд на клыкастую переговорную трубку, – или здесь действительно воняет?

Лорд Витинари непонимающе посмотрел на него, потом опустил глаза.

Под его столом стояла корзина. В ней, как могло показаться на первый взгляд (и определенно на первый нюх), лежала дохлая собака. Всеми четырьмя лапами вверх. Только периодическое дуновение ветерка свидетельствовало о том, что внутри животного еще происходят какие-то процессы.

– Это все из-за зубов, – холодно произнес Витинари.

Пес Ваффлз повернулся на бок и уставился на первосвященника злобным черным зраком.