Правда персонального формата

– Да, да, его видели вчера вечером входящим в дом ювелира. И выходящим тоже видели. Через… Спустя какое-то время, друг мой. Но не это главное, товарищ майор. – Серега по-дирижерски замотал в воздухе растопыренными пальцами. – А главное то, что номер его телефона я нашел в списке, врученном мне диспетчером электросетей. Бинго, майор! Почему ты не радуешься?

Илья пожал плечами и пошел к машине.

Он бы порадовался, если бы все это не казалось ему столь прозрачным. Арсений не был дураком. Избалованным и надменным – да. Но не глупым. Так подставиться, собираясь на убийство? Конечно, они все проверят. И Арсения задержат до выяснения, но…

– Слишком просто, Серега, – проворчал он, когда коллега сел с ним рядом на заднее сиденье служебного автомобиля. – Так не бывает…

Глава 8

Стас в последний раз посмотрел на параметры, заданные им на тренажере. Понял, что с задачей справился. Ткнул пальцем, отключая. И сошел с беговой дорожки. Пот лил ручьем. Подрагивающей рукой он дотянулся до полотенца. Вытер лицо, руки, перебросил его через шею. Еще раз промокнул лицо краем и на негнущихся ногах двинулся в душ.

Нагрузки он себе давал немыслимые. Сердце надрывалось, легкие горели, мышцы ног забивались и ныли. Но сдаваться он не собирался. Расслабившись в отношениях с Зоей, он набрал лишних пять килограммов. На первый взгляд – не заметных. Но если сесть с обнаженным торсом, то складки на животе выглядели отвратительно. Сейчас ему сорок пять. А что будет с этими складками лет через пять, семь? Он станет похож на спящего сытого моржа? Бр-рр!

Он вышел из душа немного отдохнувшим. Сердце успокоилось. Легкие работали в норме, но пальцы рук все равно вибрировали. Распустился! Надо заняться питанием. Он собирается на отдых через месяц, к этому времени его фигура должна быть в порядке.

Он вошел в кухню. Подтащил по столешнице к себе поближе блендер. Закинул в чашу авокадо, морковь, сельдерей. Залил обезжиренным йогуртом, нажал на кнопку. Взгляд его поймал картину над маленьким диванчиком. Там несколько дней назад сиживал Веня. И на картину, подаренную Зоей, таращился. Чуял, чуял старый лис, что мазня малоизвестного мастера денег стоит. Больших денег! Стас оценивал полотно сразу после того, как оно переселилось из спальни Зои в его кухню-столовую-гостиную. А, неважно, как называется огромное помещение, занявшее весь первый этаж. Главное, картина стоила баснословно дорого.

Почему он повесил ее именно здесь? Не спрятал в спальне, по примеру Зои. Не закрыл в несгораемом шкафу, сокрытом от посторонних глаз в гараже за фальшстеной. Да потому что…

Потому что он, насмотревшись на Зоины чудачества, дал себе зарок: так не жить.

Какой прок, скажите, в драгоценностях, спрятанных в банковской ячейке? В картинах, зачехленных или недоступных постоянному созерцанию? Подпитываться только лишь мыслью, что у него это где-то есть, Стас не мог. Какая от этого радость? Какое удовольствие? Это как… Это как…

Это как отдыхать у моря, сидя дома и рассматривая картинки побережья. Неполноценно это, убого. К тому же кому, как не ему, все знать о бренности бытия! Вот и Зои больше нет. А все ее нажитое и сокрытое от посторонних и собственных глаз осталось. Кому теперь достанется, неизвестно. О завещании она никогда не думала. А родственники…

Они будут локтями толкаться, это сто процентов.

Стас остановил блендер. Вылил коктейль в высокий пивной бокал. И замер с ним перед картиной. Ему было хорошо сейчас. И чуточку грустно. И совсем неуютно от мысли, что завтра придется присутствовать на Зоиных похоронах, а затем на поминках. Он, к слову, вызвался помочь материально. Родня в один голос сказала – нет.

– Сами справимся, – раздула ноздри ее некрасивая толстая сестра.

Дочка сестры поиграла глазами, тронула кончиком пальца его за подбородок и прошептала:

– Чувство вины покоя не дает, да, мачо?

– Зачем вы так? – Он скроил оскорбленную рожу.

Она не поверила в искренность его мимики, мелодично рассмеялась и пробормотала что-то про их обоюдное одиночество. И что, если он заскучает, легко может переметнуться от покойной тети к живой ее племяннице.

Стас оценивающе скользнул взглядом по ее ладной фигурке, поднял взгляд на симпатичное личико, наткнулся на злые темные глаза и отрицательно покачал головой.

– Это вряд ли, – добавил он со значением.

Родня подслушивала этот диалог с упоением. Он ушел из кафе, в котором они встречались, созвонившись. Он, если честно, так и не понял, зачем они его вызвали. От помощи отказались. О чем-то спрашивали. Про Арсения интересовались. Он не смог быть им полезен. И оказался сразу неинтересен. И с ними завтра снова встречаться? Отвратительно!

Досадливо поморщившись, он допил полезную бурду. Вымыл стакан. И пошел к стеклянным раздвижным дверям. И едва не вышиб лбом эти самые стекла, оступившись от неожиданности.

На улице, перед дверями стоял Веня. Стоял, сцепив пальцы на толстом животе. И с противной улыбкой наблюдал за ним.

Как, интересно, он вошел? Ворота он не открывал.