Правда персонального формата

Одежда дорогая, фирменная, сразу отметила Горохова. Отец девушку баловал. Потому что сама она до сих пор нигде не работала, как удалось узнать Вале. После того, как окончила университет, Ирина вообще ничем серьезным не занималась. Отдыхала. Так она сказала Валиному коллеге, который ее опрашивал после смерти Дымовых.

– Присаживайтесь, – кивком указала на соседнее кресло Ирина.

Валя послушно присела. Огляделась. Прекрасный ландшафтный дизайнер тут работал. Цветы, деревья – все в полном порядке.

– А чем занимается ваш отец, Ирина? – невольно вырвалось у нее.

– Бизнес у него. Сейчас вот продать решил. Решил уйти на покой. Жить на дивиденды.

– А что так? А вы?

– А мне на фиг не надо корячиться, – лениво улыбнулась девушка. – Нам с ним на двоих его дивидендов хватит за глаза.

– А он сейчас дома?

Валя поерзала взглядом по окнам. Ни в одном не дрогнула красивая занавеска.

– Нет. Не дома. А вам он зачем?

Ее нога сползла с подлокотника, ступни в кроссовках встали рядом. Девушка вытащила из кармана резинку и собрала распущенные волосы в высокий хвост.

Растеряна? Нервничает? Чего вдруг так напряглась?

– Хотела переговорить и с ним тоже, – выразительно глянула Валя на Ирину.

– Это еще зачем?! – возмутилась та громко. – Что вам вообще от нас нужно?

– Он знает, что в день смерти вашей матери и бабушки вы их навещали?

Вопрос словно ударил Ирину под дых. Спина сгорбилась. Локти уперлись в колени. Лицо утонуло в ладонях.

– Вы… Вы не понимаете! Ничего не понимаете! – с надрывом выдала она.

– Так расскажите, чтобы я поняла.

– Мне… – Она зло глянула на Валю. – Мне нечего вам рассказывать!

– Ну почему же? – Валя откинулась на твердую неудобную спинку кресла, скрестила руки на груди. – Мне очень интересно знать, зачем вы приезжали к своим матери и бабке, если ненавидели их и не поддерживали с ними никаких отношений? Вы появились, и следом в их доме началась страшная вакханалия. Результат – обе мертвы.

– И чё? – Она резко села прямо. – Я их не вешала. И пальцем к ним не прикасалась. Противно, если честно. Вы их видели? Дом их? Я приехала и уехала.

– Мы не нашли подтверждения, что вы уезжали с автостанции тем днем. В наш райцентр вы приехали на автобусе. А от нас на чем добирались?

– Автостопом. – Она села ровно и с вызовом глянула.

«Придумала только что», – поняла Валя.

– Кто вас подвозил? Марка машины. Имя водителя. Во сколько это было? Где поймали попутку?

– А я чё, помню, что ли? – Она некрасиво рассмеялась, запрокидывая голову. – Вышла на дорогу, подняла руку. Тачка какая-то остановилась. Я села и поехала. Устраивает?

– Нет, – с вызовом ответила Горохова. – Не устраивает. Ваше алиби, о котором вы прежде рассказывали нашему сотруднику, выходит, липовое? То есть вы соврали в ходе следствия. А это уголовно наказуемо. Вы не знали? У меня есть все основания взять вас под стражу и препроводить в отделение полиции. Там вы станете со мной говорить под протокол.

На холеном симпатичном личике девушки расцвели два алых пятна. Ее неестественно белоснежные зубы принялись терзать нижнюю губу. Глаза смотрели недобро.

«Как все же она похожа на свою мать, – сделала неожиданное открытие Горохова. – И внешне, и характером. Такая же дерзкая. И воспитание, полученное от отца, потопили в себе ее гены.

– Чё сразу в полицию-то? – буркнула Ирина, встала и заходила по террасе. – Ну, приукрасила немного действительность. И чё?

– Вы соврали, Ирина. Вы сказали, что провели весь тот день дома. Ваш отец это подтвердил. Вы соврали сами и вынудили к тому же отца. Это… Как было на самом деле? Рассказывайте, рассказывайте. Не по слову же из вас тянуть.

Девушка подошла к каменным перилам, пристроила попку на широком поручне. Тяжело с присвистом вздохнула.

– Отец не знал, где я была. Думал, что дома.

– А сам он где был?

– Сам-то? – Она печально усмехнулась. – Где-то! С очередной бабой, с телкой. Как вам угодно, так и называйте. На охоте, на рыбалке. Где-то, где он всегда пропадает. Всю свою жизнь. Я иногда думаю, что если бы он не был таким, то мать, может, и не пила бы.

– Вам было одиноко, и вы поехали к ней утешиться?

– Нет. Мало утешения там, поверьте. – Она прикрыла глаза ладонью, словно собиралась заплакать. – Мать позвонила мне и попросила приехать. Болтала что-то про дом, про участок. Что хочет продать все, будто покупатели у нее есть.

– О как! А где же она жить собиралась, если бы дом продала?

– Вот бабка ее об этом же спрашивала, – произнесла Ирина тихо, не убирая ладони от глаз. – Пока я там была, они еще тихо между собой собачились. Я пригрозила, начнут орать – уйду. Ну а как я ушла…

– Во сколько вы ушли, Ирина?

Горохова точно помнила из показаний соседей, что шум в доме начался после шести. Таксист привез Ирину к дому в четыре пятнадцать дня.

– Я недолго там пробыла. – Рука девушки легла на бедро, глаза затуманило воспоминанием. – Может, час, меньше. Ушла, потому что там было невыносимо. Вонь, грязь… Как же так можно опуститься!

– Вас никто не видел, когда вы выходили?