Правда понимания не требует

Шпатц поднялся по лестнице к своей каморке под крышей. У него было отличное настроение, он даже мурлыкал под нос фривольную песенку про глупенькую Марту и обдумывал, что надо будет на днях навестить Клод и Лейзе, прикупив по дороге игристого вина и зайти в «Зибелле» за пирожными. Да и ребят хотелось повидать. Нохофф и Мозер должны быть свободны на этих выходных... Шпатц на ощупь вставил ключ в замочную скважину, дверь скрипнула и открылась. Под ноги скользнул свернутый листок бумаги. Шпатц включил свет, поднял записку и несколько мгновений просто на нее смотрел. Приподнятое настроение таяло. Бумажка жгла пальцы. Разворачивать ее не хотелось. Хотелось выбросить, не читая.

Шпатц положил записку на стул. Снял плащ. Аккуратно повесил на стул рубашку, пиджак и брюки. Взял мыло и зубную щетку и спустился по лестницу в ванную комнату. «А может это просто был почтальон... Например, посылка от отца из Сеймсвилля. Или может это от Лейзе? Давно не заходил, девушки забеспокоились и решили узнать, что со мной... Почему я сразу думаю, что это что-то плохое? — Шпатц смотрел на себя в зеркало, машинально двигая зубной щеткой. — Неплохо бы подстричься...»

Вернулся в комнату. Разложил гигиенические принадлежности по местам. Улеглся прямо на покрывало. Повернул голову и снова посмотрел на записку. Протянул руку и решительно развернул бумажку.

«Шпатц, я прождал тебя два часа, но не дождался. Давай встретимся завтра в полдень в той кондитерской, которую нам показал наш общий знакомый редактор. Давно не виделись. Флинк».

«Проклятье, — подумал Шпатц. — Я же так и знал, зачем я вообще взялся это читать?!»

Не спалось. Шпатц сел на кровати, приоткрыл штору и стал смотреть на площадь. Он не обратил внимания, когда именно замолчал громкоговоритель. Надеялся посмотреть на ночную жизнь соседских тихих пьянчужек, но их, как назло, не было. На бортике фонтана сидела очень юная парочка, наверное, сбежали на свидание из-под бдительной опеки родителей и теперь держались за руки и шептались о чем-то своем в свете одинокого фонаря.

Шпатц не заметил, как уснул. Вроде бы только что он смотрел за окно на темную улицу, а вот уже в приоткрытые шторы светит яркое солнце. Он даже забыл забраться под одеяло вечером, так и уснул поверх покрывала. «Кажется, я устал даже больше, чем мне казалось», — Шпатц поднялся и увидел под ногами листок бумаги. Перечитал, скривился, будто съев лимон. Видеть Флинка ему не хотелось. «Может быть, сделать вид, что я не получил записку?» — Шпатц несколько раз присел, помахал руками, разминаясь, накинул халат. Флинк не знал, что Шпатц видел их с Вологолаком. Флинк не знал, что Шпатц подозревает, что он виссен. Кроме того, если Флинк действительно виссен, то идти к нему на встречу, никого об этом не предупредив, было по меньшей мере глупо. Да что там, глупо! Это было опасно! Значит следовало принять кое-какие меры.... Шпатц вздохнул, мысленно откладывая планы выпить игристого с Клод и Лейзе на потом, и направился в душ.

Крамм несколько раз пробежал глазами по листку с запиской от Флинка и вернул ее Шпатцу. Сонная Дагмар, кутаясь в шелковый халат, что-то пробормотала и ушла поднялась обратно в спальню, оставив Крамма и Шпатца в гостиной своей огромной квартиры. Шпатц подумал, что найдет начальника именно там, и не ошибся.

— Я все еще не понимаю, почему тебя беспокоит эта встреча... — Крамм нахмурил лоб.

— Флинк виссен, — просто сказал Шпатц.

— Ты уверен? — лицо Крамма перестало быть сонным.

— У меня есть по меньшей мере три эпизода с его участием, объяснить которые другими способами я не могу. Кроме того, я видел их с Вологолаком...

— С одной стороны, мне очень хочется тебя сейчас отговорить от этой встречи, — Крамм встал и заходил по комнате. Полосатый халат Лангермана был ему слишком длинным и волочился по полу, как шлейф на церемониальном платье сеймсвилльской принцессы. — С другой... Вы встречаетесь в публичном месте, значит можно кое-что предпринять заранее...