Правда понимания не требует

— Темного пива, герр Хольц? — подал голос сантиар, все еще топтавшийся рядом с дверью. — Но ведь у нас на кухне нет пива...

— Так возьмите не на кухне! — кажется, доктор Хольц произнес это гораздо громче, чем собирался. Шпатцу показалось, что еще мгновение, и уверенное в себе светило психиатрии начнет биться в истерике от ужаса. «Раз он так боится, значит визит Готтесанбитерсдорфа — не просто плановая комиссия, значит здесь кроется что-то другое...» — Шпатц поерзал на кресле, безуспешно пытаясь устроиться поудобнее. — Мартин, сходите в мое крыло и скажите фрау Агнии, что я попросил дать вам темного пива.

— Еще я просил гренок, — Готтесанбитерсдорф сдвинул крохотные красные очки на кончик своего длинного носа.

— Да, Мартин. Зайди по дороге на кухню и распорядись насчет гренок. Ты все понял?

— Да, герр доктор... Могу идти?

— Бежать, герр санитар, бежать! Где ваше гостеприимство? — Готтесанбитерсдорф хохотнул.

Мартин попятился и скрылся за дверью. Хольц так и остался стоять за в нелепой позе — на согнутых коленях, в которые упирался стул, отодвинуть который дальше он так и не решился, чтобы не производить лишнего шума. Готтесанбитерсдорф перевел взгляд на инспектора, который все еще стоял, вытянувшись и глядя в одну точку на противоположной стене.

— Ах да, герр инспектор, я на минуту даже подзабыл, что у замечательных ребят за дверью к вам дело. Но вы, как я вижу, в курсе...

Инспектор молчал. Доктор Хольц молчал. Готтесанбитерсдорф переводил взгляд с одного на другого и, кажется, наслаждался произведенным эффектом.

— Герр пакт Лемманкассель, вы чрезвычайно нас всех обяжете, если покинете кабинет, — тощий доктор перестал улыбаться. Голос его тоже стал серьезным. Инспектор вышел из-за стола, двигаясь словно деревянная кукла. Перешагнул ногу Готтесанбиттерсдорфа, которую тот не потрудился сдвинуть. Вышел за дверь.

— Инспектор пакт Лемманкассель? — раздался за спиной у Шпатца незнакомый голос.

— Да.

— Вы должны проследовать с нами. Сдайте оружие и аусвайс.

Послышались звуки возни, предостергающий окрик, грохнул выстрел. Шпатц вскочил и быстро оглянулся. Тело инспектора рухнуло на пол прямо в дверях, наполовину в кабинете, наполовину в коридоре. Высокий человек в идеально сидящей черной форме с серебряным кантом и серебряными же хищными птицами в петлицах склонился над ним.

— Мертв, — он распрямился, и Шпатц мог видеть только его руки. Одной он извлек белоснежный платок и тщательно вытер пальцы другой руки. Той самой, которой проверял пульс на шее инспектора.

— Очень жаль, живой он мог бы рассказать нам много интересного, верно герр Хольц? — Готтесансбиттерсдорф, не отрывась, смотрел на лицо психиатра, которое, казалось, стало еще бледнее.

Шпатц остался стоять, облокотившись на стол, за которым до этого сидел инспектор. Почему-то ему было не страшно, хотя происходящее явно не было каким-то заурядным событием. Просто грозный автор доктрины о чистоте крови явился не по его душу. И, надо заметить, очень вовремя. Допрос, который вел доктор, явно не имел целью выяснить правду. Шпатц подозревал, что его пытаются вывести из равновесия, разозлить, заставить отреагировать бурно, дать повод отдать санитару приказ натянуть на слишком нервного пациента смирительную рубашку и максимально затянуть рукава. Пациента? Шпатц подумал о себе, как о пациенте? Тряхнул головой, отгоняя устрашающий образ комнаты за плексигласовой стеной.

Человек в черном отдал указания, и пара привлеченных к делу санитаров принялись ворочать безжизненное тело инспектора. Доктор Хольц наблюдал за этим, беззвучно шевеля побелевшими губами и все еще стоя на полусогнутых ногах, кажется, совершенно забыв о собственном неудобстве. Готтесанбитерсдоф молчал, не спеша прийти ему на помощь и попросить сесть.

— Герр доктор, — в кабинет протиснулся Мартин с большим металлическим подносом в руках. Если у него в голове и были какие-то эмоции насчет трупа, который волокли мимо него двое его коллег, то на его не отмеченном печатью интеллекта лице это никоим образом не отразилось. — Пиво и гренки. Еще фрау Агния хотела положить других закусок, но я не взял, вы же сказали, только пиво и гренки...

— Идиот... — простонал доктор.

— Вы называете его идиотом за то, что он в точности выполнил приказ, герр доктор? — Готтесанбитерсдорф наклонился вперед.

Хольц инстинктивно отшатнулся, его стул с грохотом свалился на бок.

— Куда поставить пиво и гренки, герр доктор?

— Не надо так нервничать, герр Хольц, — Готтесанбитерсдорф убрал одну ногу, освобождая Мартину дорогу до стола.

— В чем вы меня подозреваете? — прошептал Хольц, выпрямившись в струнку, что при его пухлой фигуре смотрелось весьма карикатурно.

— Подозреваю, герр Хольц? Я не полицай и не инспектор по контролю, я всего лишь ваш коллега, который воспользовался случаем, чтобы нанести вам визит. Сейчас мы выпьем пива, и вы проведете для меня небольшую экскурсию по вашему заведению. Думаю, герру Гресселю тоже будет интересно, верно, герр Грессель?