Правда против лжи. О Великой Отечественной войне

Василевский в книге «Дело всей жизни» признал, что ошибка нашего командования состояла в том, что «обоснованные данные нашей разведки о подготовке главного удара врага на юге не были учтены». Но тогда были и другие, казавшиеся достоверными сведения о том, что немцы решили вести главное наступление на Москву, Чтобы обмануть нашу Ставку, они провели искусную дезинформацию. Выполняя распоряжение Гитлера, командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Клюге и начальник штаба генерал Белером подписали 29.05.1942 г. ложный «Приказ о наступлении на Москву», который стал известен нашему командованию. Оно знало, что в центре немцы держали более 70 дивизий, московский регион имел важнейшее стратегическое, политическое и экономическое значение. Предположение Жукова о нанесении врагом главного удара на юге не получило поддержки. С. Штеменко в книге «Генеральный штаб в годы войны» (1989) писал, что наши ставка и генштаб полагали: «Судьба летней кампании 1942 г…будет решаться под Москвой. Следовательно, центральное — московское — направление станет главным, а другие стратегические направления будут на этом этапе войны играть второстепенную роль» (35). Считалось, что удары на этих «направлениях не могли обеспечить немцам победоносное, а главное — быстрое — завершение войны», — писал А. Князьков в статье «Советская стратегия 1942 года» (Сталинград: Событие, Воздействие. Символ. 1994. С.42). Ход войны внес серьезную поправку в это представление. Решая вопрос о летнем наступлении 1942 г., немецкий генштаб отдавал предпочтение московскому направлению, но Гитлер, поддержанный Кейтелем и Йодлем, остановился на кавказском варианте. Германский генерал Г. Дёрр в книге «Поход на Сталинград» (1957) писал, что директива немецкого командования № 41 от 5.04.1942 г. ставила задачу «захватить нефтеносные районы на Кавказе и перейти через Кавказский хребет» и считала необходимым «попытаться захватить Сталинград или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию нашего тяжелого оружия, с тем чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций» (4). Вначале Сталинграду отводилась вспомогательная роль, но в ходе боев это направление стало основным — битва за город шла 6,5 месяцев.

В первой половине 1942 г. в результате просчетов нашей Ставки и командующих фронтами враг одержал на юго-западе ряд побед, снова овладел стратегической инициативой и вышел в августе к Сталинграду и на Северный Кавказ. Эти неудачи выявили недостаточный уровень нашего военного руководства, уязвимые места в боеготовности советских войск. По вине командующего фронтом генерал-лейтенанта Д. Козлова и представителя Ставки Л. Мехлиса в мае 1942 г. они потерпели поражение в Крыму, покинули Керчь, что ухудшило положение защитников Севастополя, 4 июля после героической девятимесячной обороны они оставили его. К ноябрю 1942 г. германские войска захватили территорию в 1 800 000 кв. км., на которой до войны проживало около 80 млн. человек. СССР оказался в отчаянном положении.

Ж. Медведев предвзято оценил приказ наркома обороны № 227 от 28.06.1942 г. как свидетельство паники, в которую впали «Сталин и его соратники в политбюро летом 1942 года». Этот приказ отразил сильнейшую озабоченность нашего руководства судьбой страны, сыграл положительную роль в ходе войны. Извращая его, Мерцаловы писали, что он «запрещал любой отход без разрешения Москвы». На самом деле запрещался отход с позиций без приказа свыше. Пожалуй, справедлива мысль о том, что ко «времени появления приказа «Ни шагу назад!» страна находилась в наиболее тяжелом положении за все время войны» (В. Кожинов), но вряд ли верно то, что наши поражения 1942 г. «не уступали поражениям 1941-го, а в определенных отношениях даже превосходили их». Старший научный советник Военно-исторического института во Фрайбурге Б. Вегнер писал, что 6-я армия «неожиданно быстро» достигла территориальных целей в июне-начале июля, «главную же задачу операции — уничтожение вражеских сил, находившихся западнее Дона, — решить так и не удалось»: «бои за Миллерово 16 июля закончились взятием города, но так и не увенчались достижением наметившейся цели — окружением всей вражеской группировки» (Сталинград. Событие… С.26). Это он объяснил нехваткой подвижных соединений и перебоями с горючим. Немцы планировали сначала достичь Сталинграда и потом обрушиться на Кавказ, а Гитлер решил наступать одновременно на двух направлениях. 23.07.1942 г. Гальдер записал: «Всегда наблюдавшаяся недооценка противника принимает постепенно гротескные формы и становится опасной» (Т.З. Кн.2. С304). Осенью 1942 г. новый начальник немецкого генштаба генерал К. Цейтлер признал: «Нам казалось, что наша первая главная цель достигнута. Но, увы, это был мираж. Вскоре наше наступление было приостановлено. Пришел конец и нашим успехам на Кавказе» (Роковые решения. С.155). В разговоре с ним Гитлер высказал «глубокую неудовлетворенность ходом событий на Восточном фронте и провалом наступления».