Правда против лжи. О Великой Отечественной войне

Глава 2. О трагической ошибке Сталина

В печати отмечали, что «одна из причин трагического исхода начального периода войны — это грубейший просчет политического и военного руководства Советского Союза в отношении сроков агрессии, которая оказалась для Красной Армии внезапной». А. Мерцалов посчитал ее «той неожиданностью, которую ожидали…. Внезапность — это и шок, поразивший руководство» (КмЛ990.№ 6. С.60). Главную опасность вероломного нападения немцев Жуков увидел в том, что «для нас оказалось внезапностью их шестикратное и восьмикратное превосходство в силах на решающих направлениях, для нас оказались внезапностью и масштабы сосредоточения их войск, и сила их удара» (Маршал Жуков. Каким мы его помним. С.104), Стаднюк опубликовал в «Правде» (22.06.1993) письмо доктора технических наук А. Хрулева, опровергавшего тезис, согласно которому «Сталин старался оттянуть начало войны, принимал меры к пресечению действий, провоцирующих конфликт»: «Сталин сделал все возможное (может, больше, чем допустимо), чтобы Гитлер мог напасть на СССР в момент, наиболее благоприятный для Германии, то есть тогда, когда Красная Армия и советская экономика не были достаточно подготовлены к войне. Сталин прекрасно понимал ситуацию: если в 1941 году Гитлер пойдет на Англию, он ее, без всяких сомнений, покорит. Затем Германия захватит Ближний Восток… К Германии и ее европейским сателлитам присоединятся Турция, Иран, Египет… Сомкнётся Германия и с Японией… Итог мог быть тяжелейшим: в 1942 году СССР оказался бы один на один со всем капиталистическим миром, что означало его безусловную гибель. Взвесив все, Сталин… пришел к выводу, война СССР с Германией должна начаться в 1941 году, /^ разгрома Англии, пусть и в невыгодных для нас условиях. Они, эти условия, должны будут улучшаться в ходе войны с учетом многих факторов, что, в общем-то, оправдалось». Молотов, познакомившись с письмом, сказал: «Война с Германией уже не зависела от нашего желания или нежелания. А мы к ней не были готовы. А стремиться к тому, чтобы она вспыхнула скорее… Зачем?! Хотя действительно понимали: если Англия будет разгромлена, нас ждут тяжкие испытания: военные нападения уже в сорок втором-третьем годах с Запада, Юга, Дальнего Востока…Гитлер не хотел упустить для начала агрессии против нас момент нашей неподготовленности к серьезному сопротивлению. Но война на два фронта все-таки остерегала его. Он тоже понимал, что с Советским Союзом можно будет разделаться и позже, однако не ведал, как поведет себя Красная Армия, когда его войска начнут вторжение в Англию». Несмотря на договор с Германией о ненападении, советское правительство не делало никаких заверений о своем «желании соблюдать нейтралитет, если она начнет агрессию против Англии». Лишь непониманием тогдашней военно-политической обстановки можно объяснить придумки А. Козловича «Гитлер и Сталин тайно поделили мир» (Лг.№ 18,2000) и В. Белоконя о том, что в 1941 г. Сталин хотел «рука об руку с Гитлером сокрушить Британскую империю и поделить с ним ее колониальные владения» (Ог.1998.№ 25).

Быстрый разгром Франции стал неприятным сюрпризом для советских руководителей. К. Ворошилов признал после войны: «Мы все-таки думали, что если Германия нападет на Англию к Францию, то она там завязнет надолго» (Кп.24.08.1988). События пошли по-иному пути, стратегическое положение СССР ухудшилось. Наше политическое и военное руководство после советско-финской войны понимало, что общая боеготовность Красной Армии была не на должном уровне, она нуждалась в боевой технике новейших образцов, надо было серьезно повысить оперативно-тактическую и техническую подготовка командиров.