Правда Родиона Метлицкого или катастрофа на SIP1

Кейт старалась, не особо грузя сознания молодых богачей, рассказать о процессе добычи. Она говорила о контейнерах, их материале и почему небезопасно транспортировать в них газ на другие космические объекты; о роботах и их устройстве, а также о важности скрепляющих магнитах, которые иногда приходилось для стабильности метеора устанавливать Старцеву. Гости её не особо слушали, их больше привлекали огромные машины, которых они решили использовать для своей фотосессии. Марк несколько раз просил о возможности поуправлять роботом, однако Кейт отказывала, ссылаясь на вероятность взрыва по неопытности гостей.

Позже, возвращаясь на станцию, Кейт поняла, что у неё не осталось сил для разговоров, и оставив гостей разговаривать о роботах, она села не переднее сидение и просто любовалась звёздами. Они не были для неё такими прекрасными, какими их видел Соломон, но она была готова их полюбить. Каждый раз, смотря вверх, она старалась видеть не мерцающие точки, а чудо. Но до полёта на станцию, ей так этого сделать и не удалось. Лишь здесь, где открывался вид на всю систему, она смогла по-настоящему оценить всю красоту звёзд и планет, ведь только здесь даже Солнце казалось, маленьким и незначительным. И смотря вверх на «Соломоновом переделе», она обретала внутренний покой.

Соломон за время отсутствия группы так и не смог заняться делами. Его мысли были заняты беспощадным самоанализом, что случалось с ним периодически, когда он был не доволен собой. Особенно безжалостен был самоанализ в вопросах касающихся злости, которой за то утро было предостаточно. Думаю, он осуждал себя даже за внутренний гнев, выброшенный на ни в чём неповинных окружающих. Он ведь понимал, что никто конкретно не виноват в нарушении его течения жизни и что конец света произойти не может из-за проведения небольшой экскурсии для горстки самовлюблённых наследников. Однако смягчить свой настрой у него не получалось, ведь всякий раз, когда он представлял у себя в голове молодое лицо блондина Алексия, в нём опять поднималась откуда-то из груди резкая волна мерзости, после которой хотелось принять горячий душ.

Когда туристы вернулись на базу и поставили скафандры на подзарядку, Соломон всё-таки к ним спустился, преодолевая свою неприязнь, но не для того, чтобы показать им оставшиеся комнаты.

– Кейт, для тебя тут нашлась кое-какая работа, – сказал капитан. – Простите, то…рогие гости, боюсь посещение газоочистительной камеры пройдёт без мисс Соул.

– Как же так? – возмутился Марк. – Кто же сможет провести экскурсию также захватывающе?

– Думаю, Алехо, это по плечу.

С этими словами Соломон увёл Кейт в свою обсерваторию, оставив гостей с опешившим медиком.

Кейт прекрасно знала повадки своего друга и могла заметить любое даже незначительное отклонение от нормы, что уж говорить о случаях, когда на его лице явно проступала печаль. Она послушно проследовала за ним, подготовившись подсознательно к выслушиванию огромной порции душевных переживаний. Кейт слушала внимательно каждого члена команды, когда тем надо было выговориться, и даже отвечала им, хотя и не запоминала большую часть их слов. А если запоминала, то не обдумывала. Свои же чувства она старалась держать при себе, терзая себя ими.

Зайдя в кабинет, Кейт села на синий подлокотник кресла, в котором обычно Соломон думал над вопросами бытия. Кейнг запер отсек.

– Скажи, Кейт, как ты умудряешься оставаться всегда спокойной? Неужели тебя ничего не бесит? – спросил Соломон, усаживаясь рядом.

– Ты знаешь, что это неправда. Меня многое злит, и ты присутствовал в эти моменты, – с привычной улыбкой произнесла она, поглаживая его плечо. – Просто я адаптируюсь к ситуациям, которые складываются. Нахожу к ним правильный подход. Чтобы они воспринимались приятнее, чтобы я получала от них удовольствие.

– Но как? – возмущёно взмахнул он руками. – Разве возможно адаптироваться под вечно меняющие обстоятельства? Разве ты не теряешь в этом потоке себя?

– Нет, нельзя изменить свою суть. Я в любой ситуацию остаюсь собой. Если ты меняешь своё восприятие, это не значит, что ты меняешь все черты, которые делают тебя тобой, – она печально вздохнула. – Но ты, конечно, не можешь этого понять. Ты как гора, стоишь на своих камнях из века в век и только время способно тебя изменить. И то не во всём… Хотя должна отметить, что ты стал куда сдержаннее.

Соломон рассмеялся и прижался к её прохладной рубашке.

Алехо тем временем привёл гостей в газоперерабатывающий отсек, в котором Салах оставил первичные контейнеры с газом. Медик рассказывал об устройстве невнятно и быстро, отчего слушать его было совсем неинтересно и гости попросили его принести им кофе. Когда же он вернулся с тремя чашками, Марк стоял рядом с ангарным роботом, пытаясь его включить. Тогда-то желание впечатлить гостей окончательно пересилило разум в голове Алехо.

– А не хотите сами запустить газ в перерабатывающую машину? – спросил медик, передавая поднос с кофе Регине.

– Конечно, хотим, – оживились Марк с Алексием.