Правда сердца. Письма к В. А. Платоновой (1906–1942)

Дома я прочел Евангельское зачало, положенное в то воскресение, и тут увидал нечто замечательное: икона, которую я Вам написал по Вашему желанию, оказалась посвященною именно этому воскресению 8-го гласа (неделя 9-я по Пятидесятнице). Тут совпадение замечательное: 9-е воскресение в этом году приходится как раз в день Вашего рождения и совершенно случайно именно в это воскресение Вы освящаете икону, изображающую евангельское чтение дня! Значит, Господь между нами, почувствовал я, – с этим чувством я уезжал в Рыбинск. В чувстве, что Господь между нами, «мир многе»; помните, как сказано: «мир многе любящим закон твой, и несть им соблазна». Да будет так и между нами! В этом только и заключается мое желание, чтобы соединено наше было в Христе, а не по духу «мира сего». В нас с Вами есть такие зачатки, из которых может выйти такая общая жизнь во Христе; эти-то зачатки так мне и дороги. Но есть зачатки и другой жизни, враждебной Христу и нашему человечеству. И горе нам, если мы недостаточно внимательно отнесемся к этой стороне! Там – жизнь, а здесь – смерть! Нужно ведь большое внимание, чтобы войти в свой внутренний мир и разобраться там, что там надежный камень, могущий пойти на стройку, и что – солома, едва склеенная навозом, которая сгорит, едва ее коснется огонь! Кстати, я читал здесь диссертацию приват-доцента Троицкого из Московской Духовной академии: «Очерки из истории догмата о церкви». Это прекрасная книга, которую Вам надо почитать. Черпаю из нее образ, развитый Эрмом, одним из мужей апостольских. Вся история представляется здесь как отбор камней, годных для постройки Христова града и не годных. Камни отбираются, осматриваются тщательно, затем обиваются в правильные формы, чтобы могли плотно прилегать друг к другу, и из отобранных, годных камней возводится стена, скрепляемая цементом. Камни же непрочные, не подающие надежды, отбрасываются. Впрочем, и из них впоследствии некоторые выбираются, чтобы не бросать их совсем, и мудрый строитель вкладывает их внутрь стены, в толщу ее, ибо там, между прочнейшими и мощными камнями, и этот неважный камешек сможет принести пользу зданию… Так, по Эрму, строится в истории Христово общество в его целом, т. е. церковь. Но, конечно, так же должны строиться и самые первые зачатки церкви, когда лишь двое сходятся во имя Христово!..

Читал я здесь мало. Книгу Мережковского читал лишь в вагоне, когда ехал сюда. А здесь, как принялся за диссертацию Троицкого, так и не отрывался от нее; ее я пока и до сих пор не кончил! Надо было читать физиологические книги! Одним словом, кроме физиологических книг и книги Троицкого о церкви, не читал ничего. Времени слишком мало. По утрам (но не каждый день) читал еще Добротолюбие, но, к сожалению, немного. Об образе преподобного Серафима Саровского до сих пор еще не сделал ничего, ибо матери еще не видал. Как раз сегодня иду к ней в первый раз, и, может быть, поговорим и об образе. Но, по правде сказать, у меня язык не поворачивается говорить с нею о чем-либо дорогом для меня! Так что не ручаюсь, заговорю ли!

Когда приду от нее, тотчас напишу Вам. Если не удастся насчет образа, надо сделать попытку достать его из Казани через кого-нибудь.

Простите пока. Иду в дорогу, признаться надо – грязную, дождливую и непривлекательную. Мать мою очень жаль, – такая она одинокая и суровая, – холодно ей в самой себе.

Простите и молитесь обо мне.

Ваш А. Ухтомский

15

Дорогая Варвара Александровна, погребение покойной моей матери будет завтра, в среду 6 ноября. Задержка произошла оттого, что ждем брата. Прошу Ваших святых молитв. Простите. Господь с Вами.

Ваш А. Ухтомский

16

7 июля 1914

Дорогая Варвара Александровна, во-первых, с праздником Казанской иконы Божией Матери.

Во-вторых, спасибо Вам за посылку из Новгорода и за прекрасные картинки из Пскова.

В-третьих, не пошел наверх потому, что там не уверен был застать Вас: голос из-за дверей говорил лишь, что «может быть, и В. А. там». Попасть же туда без Вас мне не очень улыбалось.

В-четвертых, сейчас мне уже надо ложиться спать до завтрего рабочего дня. Лучше я зайду к Вам завтра, и, может быть, завтра уже и Вы придете ко мне, т. е. я (иными словами) приду за Вами.

Ну, дай Вам Бог всего лучшего, Господь с Вами.

Ваш А. Ухтомский

Мне очень хочется Вас видеть, но вот, например, сейчас голова моя уже настолько «не варит», что предпочитаю сидеть дома.

17

29 июля 1914