Правда смертного часа. Посмертная судьба

Но в последнее время Володя наших отношений не скрывал, он даже их афишировал. Володя мне говорил: «Ну, хочешь, я разведусь с Мариной… Хочешь, я сейчас ей позвоню и скажу, что мы разводимся…» Я умоляла его не делать этого… Я страшно переживала и понимала, что Марина для него — несмотря на все сложности в их отношениях — человек близкий и нужный. И ломать их отношения ни в коем случае нельзя.

— В последний день он все время был дома?

— Да… Хотя, может быть, он поднимался к Нисанову, но я этого не помню. В квартире была мама… Но Володя меня вообще не отпускал. Каждую секунду я должна была быть рядом… А Володя же ничего не ел. Утром я все же сходила на рынок, купила клубники и немного покормила его клубникой со сливками.

Кто-то пришел, надо было сделать чай… А Нина Максимовна говорит: «Нет, нет, я сама сделаю, вы идите к Володе». Володя ходил, стонал, орал… И я ходила вместе с ним. Потом я сделала ему ванну, — 37,5 градусов… Это снимает боль. Его же ломало, он все время метался — не мог себе места найти.

— А Федотов приехал позже?

Да, он приехал… Или нет? Они же сидели все вместе на кухне, выпивали… Володя тогда лежал еще в кабинете. Я сидела около Володи, а Толя подошел и говорит: «Ты иди, поспи хоть часа два, а я с ним побуду». Я не видела, как он его перетащил в гостиную. Ушла в спальню и сразу заснула. К тому времени Володя затих, я подумала, что он заснул. Когда он там рычал, я еще не спала… Толя все время ему что-то колол… И когда он затих — заснула и я. Все это длилось не больше часа… Толя переставил кровать, перенес Володю в гостиную. Наверное, чтобы он был поближе к нему. Ведь Толя тоже заснул на диване в гостиной… А когда он проснулся, то увидел, что Володя мертвый.

— А потом, ночью, вы уехали домой?

— Я никуда не уехала, я осталась. Толя ведь истерик— ничего не мог делать… Я позвонила Боровским, позвонила Янкловичу. Все стали приезжать… Приехала мама. И друзья не нашли ничего лучшего, как послать меня встречать маму. Я пошла, встретила Нину Максимовну, сказала, что умер Володя…

Да, часов, наверное, в 10 приехал папа… Замечательный Володин папа… Мы сидели в кабинете, и папа начал отбирать книги, которые он заберет с собой. Стоя спиной ко мне, он говорил:

— Оксана, я думаю, вам не стоит приходить на кладбище…

— Почему же?

— Ну, вы, наверное, будете бросаться в могилу…

— Знаете, Семен Владимирович, я в ваших советах не нуждаюсь. Я сама решу, приходить мне на кладбище или нет.

А еще папа подошел к Давиду Боровскому и сказал: «Я знаю, что Володя дал Ксюше три тысячи, пусть она вернет их». А позже родные еще долго выясняли — откуда у меня кооперативная квартира? А у меня— никакая не кооперативная квартира— обыкновенная нормальная квартира.

— У вас остались письма или записки Высоцкого?

— Да, у меня есть какие-то Володины наброски, даже рисунки… Володя пробовал меня рисовать. Есть какие-то варианты песен. В общем, все, что Володя писал у меня дома, — это и осталось.

— Но опубликовать надо когда-нибудь…

— Да, может быть, когда-нибудь… Это настолько мое, что я пока не хочу, чтобы это читали другие. У меня даже сохранилась запись телефонного разговора с Володей — совершенно случайно один мой приятель записал это на магнитофон. Очень трогательный разговор… Все это — моя память.

Знаете, я никуда не хожу и никуда не рвусь. Ведь необязательно ходить на все эти сборища, чтобы вспомнить Володю. Я просто каждый день его помню… Не бывает дня, чтобы я не думала о нем. А собираться раз в год на день рождения и еще раз — в день смерти, и нести при этом всякую фигню… Мне кажется, что Володя в гробу переворачивается. Не знаю… Но я думаю, что все это должно быть внутри — в сознании, в памяти, в поступках.

А почему я все это вам рассказываю… Знаете, когда из ситуации или из события изъята одна часть — один человек — то правды не получается… Или это будет не вся правда.

ИГОРЬ ШЕВЦОВ

Мы можем прийти в студию, записать и показать в другое время, подчистив, придав этому нужную форму.

Так что появился новый вид искусства — телевидение.

В.Высоцкий, Пятигорское ТВ, 14 сентября 1979 года.

Игорь Константинович Шевцов — кинодраматург, вместе с В. В. работал над сценарием «Зеленый фургон». По просьбе Марины Влади уже в августе 1980 года написал воспоминания о Высоцком, которые опубликованы во второй книге «Живая жизнь» (Москва.: Вагант, 1992). И. Шевцов — первый собиратель видеозаписей В.Высоцкого.