Правда смертного часа. Посмертная судьба.

Его квартира была полна народа. Он лежал аккуратный, мальчиковатый, как когда-то… Марина, вся в черном, долго искала в куче его рукописей нашу песню. Нашла, и мой помощник торопливо переписал ее. И все…»

Следовательно, часть рукописей еще оставалась в квартире…

Л. Абрамова: «Огромная квартира напоминала все эти дни привокзальный буфет: какие-то люди заходили, выходили, приезжали, уезжали…

Все спрашивали о сыновьях, как они. Я не знала, как они. И сейчас не знаю, что они тогда чувствовали. Наверное, так же, как и я, смотрели на лица. Наверное, так же, как все, смотрели в себя, в свою душу. Может быть, думали о том, как мало знали его…

Мне надо было помнить о детях: ведь для них смерть отца должна была стать рубежом, за которым кончилось детство. Особенно остро почувствовал это Никита, — к нему не могли пробиться ни пришедшая на другой день Марина, ни кто бы то ни было из находившихся в эти дни в квартире на Малой Грузинской…»

В. Золотухин: «У театра парни собирают подписи, чтобы Театр на Таганке назвать Театром имени Высоцкого…

— Кто это допустит?! О чем вы говорите?!

— Кто бы ни допустил, а соберем…»

А на Малой Грузинской художник и скульптор Юрий Васильев снимает посмертную маску.

В. Янклович: «Потом Марина вдруг говорит — все-таки каких-то вещей она не понимает:

— Ты не можешь организовать, чтобы мне отдали Володино сердце? Я хочу увезти его с собой.

— А как ты реально себе это представляешь?

— А так — пусть хирург вырежет сердце, а я увезу его с собой.

Я буквально в шоке! Бегу к Любимову. Говорю, что Марина «хочет вырезать сердце». Если бы было вскрытие — тогда другое дело. А так?! Это же немыслимо.

Мы с Любимовым пытаемся ее убедить, что у нас так не принято. А она нас даже не слушает… Любимов уговаривает ее, говорит, что у нас этого никто не поймет и т. д… А она отвечает:

— А мне-то что, что у вас не поймут. Это же — мое! Его я оставляю здесь, а сердце хочу взять с собой…

Она даже договорилась с Годяевым, что сделают это… Игорь хотел вырезать сердце прямо в реанимобиле…»

При этом разговоре Марины Влади с В.Янкловичем присутствовал В. Золотухин: «Марина просила его сердце с собой во Францию… Любопытно, а вдруг вырезала и увезла?! Ведь врач-то был всегда при ней… Но и родители смотрели в оба».

В. Янклович: «В общем, долгая была история, но все-таки удалось ее убедить. Главный аргумент — у нас так не делают…»

Вероятно, Марина Влади руководствовалась таким историческим прецедентом: как известно, Фредерик Шопен похоронен у себя на родине, в Польше, а сердце его покоится во Франции, в одном из парижских соборов.

Идет подготовка к похоронам.

И. Шевцов: «Я ходил в этот день в консерваторию — договариваться с музыкантами. Квартет играл 28 июля рано утром, когда прощались в холле дома…»

Вечером собираются друзья В. В.

В. Янклович: «Потом Марина сказала:

— Ребята, возьмите себе на память кто что хочет…

Я хотел взять цепь, в которой Володя играл в «Гамлете». Но ее нигде не было… Эту цепь подарил Володе Шемякин». (По версии И. Бортника, эту цепь В. В. купил в Монреале… Вернее, две цепи: одну, поменьше, он подарил Бортнику. — В. П.)

И. Бортник: «Володя спросил у торговца — старого еврея — что- нибудь для моего друга, он немного нервный…»

В. Янклович: «С этой цепью что-то связано и у Шемякина, и у Володи… У Володи была еще одна — с крестом. А эту цепь он никогда не снимал, — только когда мылся…

Он оставил ее однажды в Ташкенте или в Бухаре и так переживал…

— Вот она мне так дорога…

Я звонил туда… Ее нашли, и я летал за этой цепью. Летал — и привез. Это было лето 79-го года. Цепь была очень дорога Володе, и я всегда об этом помнил. И когда Марина сказала:

— Кто что хочет взять на память?

Я ответил:

— Только цепь.

Но ее нигде не было… Но потом ее нашли у одного человека. Он вернул эту цепь».

Кроме того, Марина Влади говорит, что все друзья должны вспомнить и написать о Высоцком. (Возможно этот разговор был немного позднее. — В. П.) Некоторых людей она просила об этом отдельно… Выполнили ее просьбу — то есть написали о Высоцком по свежей памяти, «по живому следу», только три человека — А. С. Демидова, Ю. Ф. Карякин и И. К. Шевцов.

Л. Сульповар: «Поздно вечером 26-го, уже ночью мы разговаривали с Мариной… Она рассказала, что Володя не помог ей похоронить сестру… Что он «сорвался» в Париже, просто исчез… И насчет госпиталя и лечения тоже говорила…

— Я ни физически, ни морально не могла это выдержать… Просто уже не было сил…»

А в это время по Москве распространяются самые невероятные слухи, отчего умер Высоцкий: «Умер на сцене, во время спектакля «Гамлет»…»; «Был дома один, сердечный приступ… Не дотянулся до телефона, так и нашли утром у телефона…»; «1 января на машине сбил насмерть женщину — умер от переживаний…»